— Настолько плохо? — тихо спросил Гарри, продолжая очень мягко,
под понимающим взглядом Эммы, гладить девочку.
— Я расскажу… — тихо пообещала Гермиона, прижатая к мальчику.
Устроив Омут, не расцепляющийся с девочкой Гарри сгрузил
воспоминания, приглашающе показав на артефакт родителям, сам же
просто увел свою Гермиону.
— Все непросто, Марк, — произнесла тихо всхлипнувшая миссис
Грейнджер. — У Мионы действительно амнезия, но очень странная.
Такое ощущение возникло… И последние месяцев семь ее совершенно
точно избивали, буквально истязая, а мы ничего не заметили, что
очень ненормально.
— Мальчик слишком взрослый для одиннадцати лет, — дополнил речь
жены своими наблюдениями мистер Грейнджер. — Он нам какие-то
воспоминания оставил.
— Давай тогда посмотрим, — Эмма быстро взяла себя в руки. — А
потом уже поговорим.
Две головы опустились в артефакт, и… Взрыв, поднявший землю…
Пикирующий самолет, от вида которого Эмма завизжала… Раненые
солдаты в смутно знакомой форме что-то рассказывали, просили,
тянулись к мальчику, которым теперь были сами Грейджеры. Обучение
медицине «наживую», латынь, книги при неверном свете чего-то, почти
совсем не дававшего света. И вновь — взрывы, посвист пуль, падавшие
люди. Маленький, это было очень заметно — именно маленький, мальчик
перевязывал, вытаскивал людей. Они были солдатами далекой, давно,
казалось, забытой войны, но это были люди. Девушка, ставшая старшей
сестрой, и совсем малышка — младшей. Смотреть без слез на то, как
мальчик ухаживал за своей младшей, было совершенно невозможно. И
взрыв… Самый страшный момент жизни пацана, снова оставшегося в
одиночестве. Самый последний момент — спасение девочки, и — конец
воспоминаний.
— Ты как хочешь, Марк, но мы должны попытаться стать ему
близкими, — твердо произнесла с трудом удержавшая себя в руках
женщина. — Тем более, что для Мионы Гарри стал всем.
— За такой короткий срок? — удивился мистер Грейнджер. Такое
развитие могло быть связано только с травмой.
— Видимо, не все так просто в позабытом куске, — вздохнула
любимая супруга. — Так что…
— Что у нее с телом? — поинтересовался мистер Грейнджер.
— Следы… нехорошие следы, можешь мне поверить, — Эмма порывисто
обняла мужа, немедленно расплакавшись. Ей было трудно видеть это и
еще труднее понимать, что все это происходило за их спиной.