— Во всем виноваты грязнокровки, — убежденно произнёс
представитель Отдела Образования, в день взрыва находившийся у
любовницы вследствие острого воспаления хронической хитрости. — Их
нужно было изначально всех уничтожить.
— Вы хотите сказать, что планомерно доводили рожденных
простецами до взрыва? — удивился следователь, не заметив приписку
от колдомедика о странной одержимости допрашиваемого.
— Это они взорвали Министерство! Они! Мстят за своих! — завизжал
чиновник, добавив материалов для проверки. Наличие подозрения о
мести должно было установить возможные причины мести, и вот их как
раз оказалось больше, чем достаточно.
— Такое ощущение, что в Британии собрались ученики Гриндевальда,
— вздохнул очень пожилой следователь, даже не подумав, какую бомбу
взорвут его слова. До ассамблеи они дошли уже в виде экспертного
заключения, заставив представителя Германии схватиться за
сердце.
***
Миссис Грейнджер буквально в двух словах объяснила мужу всю его
неправоту, отчего мужчина все понял и обещал, что больше не будет,
а напакостивший Гарри с радостной улыбкой возвращался обратно.
Красные звезды на крыльях Букли вполне могли быть ответом на
составленное матом письмо. Гермиона чувствовала себя вполне
уверенно, когда держалась за Гарри, поэтому предпочитала с ним не
расцепляться.
Гарри не зря подписал письмо «тем» именем и званием, ему было
интересно, был ли он тут, надеясь на то, что мир другой, и если не
Верка, то хоть Аленушка могут быть живы. Ведь они были единственной
семьей маленького сержанта. Сейчас у него была Гермиона, а вот
можно ли доверять ее родителям — это был очень спорный вопрос. По
крайней мере, для мальчика, потому что доверие — оно обоюдное, так
товарищ лейтенант из СМЕРШ говорил, а не «я лучше знаю, потому что
я взрослый». Мало ли что взрослый, это не аргумент.
— Наследник, — Салазар решил объяснить Гарри ситуацию и
предложить путь ее решения. — Подойди-ка.
— Да? — Гарри, не расстающийся с Гермионой, подошел к портрету,
отчего-то виновато глядящему на мальчика.
— В теле твоей матери может не быть души, — прямо сказал
Слизерин, вздохнув. — Если ее запытали, или…
— Я понял, — о дементорах сержант помнил, чувствуя, что в груди
поселился холод, как тогда, когда погибла Верка с Аленушкой. — И
что теперь?
— А теперь ты проведешь ритуал, который призовет в тело душу
близкого тебе человека, — произнес Салазар, глядя в глаза пацану, в
очередной раз потерявшему близкого. — Я объясню, как. Важно, чтобы
этот человек был мертв и не ушел на перерождение.