Только когда сил терпеть не осталось,
когда все светлое и радужное, что еще утром было в душе, выбили
ногами, прозвучал звучный суровый голос:
– Хватит!
И Дамира ставили в покое. Голос же
продолжил звучать:
– Ну что, Олеженька, говорил я тебе,
лучше бы сразу нам красоту показал, а так получается и себя
подставил и парнишку этого. Не знаю уж, за каким хреном его к тебе
принесло. А теперь вам обоим дорога одна – к лучшим мирам, с
песнями и надеждами на счастье. Правильно я говорю, Олеженька?
Дамир попытался посмотреть, как там
Маратов, но сквозь кровавую пелену увидел только расплывчатый
силуэт.
– А не пошел бы ты, Монах, в поле
коров пасти, – послышался слабый голос Маратова.
– Нехорошо, Олеженька, невежливо. К
тебе со всей душой, а ты вот так грубо. Неправильно это. Ворон,
сделай Олеженьке больно, он заслужил.
Дамир напрягся, пытаясь сфокусировать
картинку, но вместо этого провалился в черную яму небытия. Откуда
тут же вынырнул, одновременно с прозвучавшим истошным криком
Маратова.
– Хватит с него, Ворон. Кажется,
малость перестарался.
Крик стих, остался только стон.
– Не передумал, Олеженька? Нам нужна
ключ-карта. Свирель очень расстраивается, что ты не хочешь отдать
ее. Это неправильно. Она не твоя, она общественная. Ты должен
делиться.
– Не знаю, о чем ты говоришь. Иди на
хрен, Монах!
Новый провал в памяти.
Новая глубина падения.
Когда Дамир очнулся, в комнате
дребезжал вопль боли. Такое чувство, что он провалился в
закольцованный кошмар. Все одно и тоже, все по кругу. И конца-края
этому нет. Что это за люди? Какого черта им нужно от Маратова? И
как из этого дерьма выбраться?
Кто-то открыл окно. Запахло улицей,
горелой резиной и весной. Вдалеке слышались полицейские и пожарные
сирены. Им вторили скорые. Похоже, Модена сошла с ума и под эту
лавочку вся мразь повыползала из своих нор, чтобы вершить
правосудие на свой манер – грабить и убивать. Но как с этим всем
связан Олег Маратов, друг дяди Игната.
Зазвонил инк-телефон. Кто-то поднял
трубку. Долгое молчание. Сумбурный тихий разговор… Ничего не
слышно. И, наконец, вернулся голос Монаха.
– Поздно, Олеженька, делать хорошего
мальчика. Мы знаем, где ключ-карта. Теперь ты нам не нужен. Ворон,
кончай его.
Что значит кончай? Что здесь
творится? Что теперь будет с ним?
Зародившуюся панику оборвал сухой
пистолетный выстрел. Сквозь розовую пелену он увидел, как завалился
на бок Олег Маратов. Массивная фигура, стоявшая рядом, убрала
пистолет во внутренний карман куртки и отошла в сторону.