Они пошли вниз, а я посмотрела на вид из окна, что открывался уже сейчас. Прелставляла, как это было тогда, когда в поместье еще наведывалась вся семья и проводила здесь летние каникулы.
Мистер Белл ответил, но вот ответит ли граф? Вздохнула и спустилась, следовало внести все расходы в книгу. А также завести книжку с моими личными доходами, все же я не могла себе позволить праздно гулять и расточать наследство. В конце концов, у меня появился план, по которому я хотела вернуть себе свою жизнь.
Прошел день, когда я наконец получила письмо от графа:
«Дорогая Амели, — говорилось в нем. — Я занят важными делами в Лондоне и, пока вы прохлаждаетесь на отдыхе, вынужден изыскивать способы заработать денег. Ваше упоминание о наследнике неуместно. Напоминаю, что в завещании не сказано, что родить его должны именно вы. Ребенку достаточно будет моей фамилии».
Я вспыхнула от последних строк. Жаром обдало все лицо, и я не сразу пришла в себя. Если бы не домоправительница, которой надо было что-то срочно решить, наверняка бы так и просидела до вечера. Все же хорошо, что навалились дела, я была рада отвлечься, чтобы не замечать, как больно и глубоко ранили меня слова графа. Я осталась одна на этом свете, и осознание этого еще больше омрачало существование.
Рэймонд
— Да как она смеет?!
Письма приходили практически каждый день.
— Такое ощущение, что Амели только и делает, что строчит их не переставая! — воскликнул и в сердцах смял очередной опус о поместье, которое меня, в общем, никогда и не интересовало, разве что приехать раз в десять лет и то, чтобы убедиться, что эти камни все еще на месте.
Я не любил бывшую летнюю резиденцию, поскольку уж очень остро она напоминала мне о времени, когда мать была жива. Ее уход и последующее мое нежелание возвращаться в дом, в котором все напоминало о ней, и решили судьбу этой земли, я хотел наказать поместье, чтобы оно сгинуло вслед за графиней, поскольку не имело права на существование в этом мире, если нет ее.
Новая же графиня всерьез начала восстановление того, что я всеми силами старался разрушить. А кроме того, настаивала на зачатии ребенка и упорно делала вид, что не получила последнего и единственного моего письма, в котором ясно дал ей понять, что и пальцем к ней не притронусь. Я уверен, что поступал правильно, поскольку никто не дал бы гарантий, что невинная овечка, которой прикидывается моя супруга, уже не беременна от моего отца. И хватает же наглости.