Все взятые под контроль кочевья, Ольчей разделил на четыре
сумона, собственно свой, чооду и два маадов, северный и южный.
Спорные земли маадов с разгромленными южными сумонами, от реки Уюк
до линии вершин хребта, Ольчей отдал маадам. Свою ставку он решил
сделать около горы Хай-Бар. И за кадром остался род Мергена,
который не собирался уходить из наших пределов. За прошедший
неполный год, тувинцы на наших землях буквально встали на ноги.
Благодаря Фане, первоначальная взаимная настороженность исчезла,
тувинцы и русские сдружились, да еще и возникшее боевое братство. А
тут вдруг исчез и дамоклов меч пушного налога амбын-нойону и
налогов зайсанам. Когда Мерген начал формировать дополнительный
десяток, Ерофей сказал что, семьи тувинских мужчин, пошедших
служить в нашу гвардию, будут освобождены от всех налогов и более
того, будут получать жалование. В покинутом мною времени люди бы
сказали — фантастика!
Заканчивая свой рассказ, Ольчей-оол улыбнулся и спросил
меня:
— Ваша светлость, — обратился он ко мне по-русски, медленно и
тщательно выговаривая каждую букву, — вы, подтверждаете, что на
Сесерлиге будет наш хурээ?
— Конечно, Лонгин не с бухты-барахты это ляпнул, — Ольчей
заулыбался еще шире и продолжил:
— Скоро мой брат опять придет к нам и я скажу ему об этом.
— Решай это сам, — в этот момент мне пришла в голову интересная
мысль. —Только одно условие, ваши ламы не будут возражать если
вдруг наши монахи когда—нибудь пожелают основать рядом свой
монастырь.
— Я думаю, они не будут против.
Несколько минут мы сидели молча и я опять вспомнил про желание
забиться в медвежий угол. Хорош медвежий угол получился. Теперь уж
точно мы создали свое государство.
— А теперь господа хорошие, внимание! Между собой мы как-то
разобрались, нам понятно, кто светлость, кто сиятельство или
благородие, есть также господа и товарищи. А кто у нас Ольчей-оол и
Мерген-оол? — я уже несколько раз думал, как обращаться к Ольчею и
Мергену. Не солидно по-прежнему по именам. Все-таки большие люди
стали.
— Как на Востоке обращаются, — неуверенно, как бы размышляя,
начал говорить Ерофей, — нам не годиться, не гоже нам говорить,
повелитель, да мы и не попугаи. Вот помниться мне, наши генералы
всяких таких ханов и князьков кавказских, кликали высочествами и
величествами. Смотря у кого какой ранг. Пойдет?