Отправляюсь в подсобку, снимаю фартук и считаю чаевые. Не густо,
но все же хоть что-то. Читаю сообщение от Лари, он уже ждёт меня у
входа в бар.
Выхожу на улицу, прощаюсь со здоровяком Питером и тут же вижу
Лари на нашем месте, он всегда ждет меня, сидя на старой
покосившейся скамейке.
— Привет, – говорю я и обнимаю друга.
Кажется, Лари единственный, кто знает меня по-настоящему. Я ценю
его дружбу, как нечто ценное и хрупкое. В разговорах с ним я
подбираю слова и выражения, стараясь не задеть его и не обидеть, но
мы всегда общаемся на правдивых нотах. В нашей дружбе нет места лжи
и лебезению.
— Ты видела? – спрашивает он и поворачивает ко мне экран
телефона.
— Что это?
— Хрень какая-то, по новостям сказали, что это туман…
— Ты смотришь новости? – удивляюсь я.
— Сегодня сделал исключение. Да ты только посмотри, – Лари
возбужден до предела. Протягивает мне телефон, и я нажимаю на плей.
Дисплей оживает, и я вижу легкий туман и пустынные улицы какого-то
города. А потом из-за высокого здания выходит мужчина, он одет в
черный костюм тройку и черные туфли. Не наблюдаю ничего необычного,
вплоть до момента, когда мужчина не становится на четвереньки и не
начинает бежать на того, кто все это снимает. Телефон
горе-репортера отлетает в сторону, и я вижу чистое небо и легкий
туман, а потом видео прекращается.
— И что это? Очередной пранк? – спрашиваю я, возвращая другу
телефон.
— Не думаю, я уже десятки подобных видео видел. Люди словно
сходят с ума.
— И как ты думаешь, что случилось с тем, кто снимал это
видео?
— Вероятно, погиб.
— Ага, конечно, и кто-то с его телефона выложил это в сеть?
Лари, тебе нужно меньше смотреть ужасы на ночь.
— Я вообще их не смотрю.
— Вот и не стоит начинать.
— Ну согласись, это жутко, – настаивает друг.
— Если верить в подобную чушь, то да.
Идем в сторону моего дома и с каждым шагом наша скорость
замедляется. Я не хочу попадать в лживую картинку идеальной семьи.
Этой семьи уже два года как нет, но мама пытается вдохнуть в её
прах хоть какую-то жизнь. Я понимаю, что она скучает по Лексе, она
всё же её дочь, которая живёт достаточно далеко. Но от этого меня
ещё сильнее терзает вопрос, почему папа так по мне не скучает? И я
не идиотка, понимаю, что вся злость, которая направлена на Лексу,
полностью и бесповоротно принадлежит папе. Он выбрал не меня, от
этого я и бешусь. Хотя раньше мы с ним были куда ближе, чем он с
сестрой.