— Она замолчала, – говорю я, кивая на девочку, что сидит у меня
на руках.
Лари бросает на нас беглый взгляд и сообщает:
— Она спит.
Неудивительно.
Проезжая по знакомому мне району, замечаю, что туман становится
более слабым. Теперь я могу рассмотреть брошенные машины и бродящих
людей, которые, к счастью, не бросаются на машину. Изредка
встречаются те, которые выглядят нормальными, но я в это слабо
верю. Ведь плачущая мать тоже выглядела нормальной, а оказалось
мясником в юбке.
О, Боже, да я не могу думать о той квартире и не содрогаться.
Все фильмы ужасов, что я видела ранее, не сравнятся с той картиной,
что навеки запечатлелась у меня в памяти.
— Алекс, мы приехали, – говорит Лари, и я поднимаю взгляд на
супермаркет. Окна выбиты, двери распахнуты, внутри темно, как и на
улице. Лари выходит и забирает у меня из рук девочку и укладывает
её на заднее сиденье машины. Выхожу из автомобиля и жду, когда Лари
запрет машину. Медленно идём к разграбленному супермаркету. Думаю,
дела в центре города обстоят лучше, чем здесь. Тут и до тумана были
грабежи и нападения.
—Дай мне, – говорит Лари и протягивает руку.
Я и забыла, что держу нож мертвой хваткой.
— Держи.
Идём к супермаркету, навстречу к нам выходят трое. Они не
обращают на нас внимания и бегут прочь. Поддаваясь панике, мы тоже
ускоряемся и вбегаем в темное помещение. Лари включает фонарик на
телефоне, и мы, переступая через пустые коробки и разбросанный
товар, идём в сторону аптечного пункта. И тут тоже разбита витрина.
Пробираюсь сквозь осколки и разбросанный товар, роюсь в
холодильниках, с трудом нахожу нужное лекарство и сгребаю всё в
рюкзак.
Выходим в супермаркет, и меня осеняет.
— Лари, – зову я друга, который шагает впереди.
— Что?
— Нам нужна детская еда. Сколько девчонке лет?
— Года два, наверное.
— Что они едят?
— Эммм. Не знаю.
Не сговариваясь, шагаем к полкам в детском отделе. Забиваю
оставшуюся половину рюкзака всевозможными банками с детской смесью,
Лари набирает чего-то в корзину, и мы выходим из супермаркета.
Запираемся в машине и медленно едем домой. Девочка так и не
проснулась.
В крови сбавляется бушующий адреналин, но успокоиться у меня
получается только лишь когда я оказываюсь дома и запираюсь в своей
комнате. И буквально через минуту меня накрывает ужасом прошедших
пары часов.