Он повторил это действие ещё несколько раз, а затем вытянул из противоположного кармана трубку телефона.
— Да, это Константин, — бросил он в микрофон. — Да, всё прошло ровно так, как вы и сказали. Хорошо. Да, принял. Нет, он ещё не готов. Думаю, можно запускать второй этап инициации. И вам хорошего вечера, госпожа Лия.
Из подъезда выходил уже совсем другой человек.
Как показывает практика, на обслуживающий персонал практически никто никогда не обращает внимания. Ну, идёт себе дворник в оранжевом комбинезоне и пусть себе.
Главное при этом – не растягивать улыбку во все тридцать два зуба, да и серьёзная, сосредоточенная мина тоже ни к чему.
Подъездная дверь хлопнула позади, я постоял немного, всячески изображая усталый вид, и не спеша двинулся подальше от дома. Из образа выбивались лишь две большие спортивные сумки, но с другой стороны, может быть, я вообще только приехал.
Обогнул дом, выбрался на заднюю парковку и остановился у старенького «Митсубиси Паджеро Спорт». Машина надёжная, как кирпич, несмотря на то, что внешность уже далека от современного автопрома. Но на то тоже есть свои причины — не сильно бросается в глаза.
— Э, фтсиу, гастэр, мля! — послышался оклик позади.
Там как раз расположилась подвыпившая компания. Они вообще часто здесь собирались. Этому неплохо способствовал высокий бордюр из бетона, что отсекал проезжую часть от стоянки. Его и облюбовала местная шпана, используя в качестве стола.
Очень некстати они меня приметили, хотелось бы убраться по-тихому, но видно не судьба.
Делаю вид, что не слышу, дверь багажника на себя, сумки внутрь и в этот момент на плечо опускается рука.
— Ты чё, фраер, я к тебе обращаюсь, — терпкий запах перегара ударил по ноздрям.
Разогретая алкоголем шпана явно искала приключений, и договориться в таком случае вряд ли получится.
Делаю шаг назад и немного в сторону, а затем вбиваю локоть в переносицу бухого воина. В отражении стекла задней двери я прекрасно видел, куда следует отступить и ударить.
Этого оказалось достаточно, чтобы горе-боец закатил глаза и рухнул на асфальт, но остальным дружкам резко захотелось отстоять его честь. Четверо обступили полукругом, у одного в руке блеснул нож, а тот, что слева, сжимает пустую бутылку.