Тут она ошиблась.
– Ты всегда носишь с собой мяч?
– Надо же руки чем-то занять.
Шаг ближе.
– Что, могут до беды довести?
– Только не с мячом.
– Ты и спишь с ним?
– По большей части.
– Лайнус со своим безопасным одеялом[16].
– Вроде того.
– Как-то это убого, а?
– Только если думаешь, что футбол – грех или дефект.
– Футбол – игра. В него играют, чтобы попасть куда получше.
– По крайней мере, в одном мы с тобой сходимся.
– И в чем же?
– В том, что футбол – игра.
– И?..
Я пожал плечами. Хотелось поскорее закончить.
– А ты, оказывается, молчун.
– Это игра, требующая от меня отдавать себя чему-то большему, чем я сам.
– Типа?
– Идее, согласно которой одиннадцать человек могут сделать то, что не может и никогда не сделает один.
Ответ она знала, поэтому и вопрос прозвучал неискренне.
– Квотербек, да?
Я кивнул.
– Некоторые говорят, ты сейчас лучший в стране.
Я промолчал.
– Тебе все равно?
– Мне важно, что могут сделать одиннадцать человек, а не один.
Она сделала шаг и приблизила ко мне лицо.
– Ну, тогда ты просто дурак.
– Ничего не имею против.
Джинджер отвернулась и уже сделала шаг прочь, но ее остановил мой вопрос. Джинджер пыталась это скрыть, но парни вроде меня легко замечают такого рода детали.
– Ты всегда кусаешь ногти?
Она остановилась, не оборачиваясь, и сунула руки в карманы. Я подметил ее изъян, и ей это не понравилось – об этом говорил язык тела. Однако последнее слово Джинджер хотела оставить за собой, девушка посмотрела на мяч, потом на меня.
– Позови меня, когда устанешь держать эту штуку. Я найду твоим рукам занятие интереснее.
За всю школу у нас это был самый длинный разговор.
Одри Майклз и сама занималась спортом. Бегала на восемьсот метров и на милю, работала с ежегодником, готовилась поступать в колледж, считала чирлидеров глупыми девчонками, организовала и вела «Клуб розового сада» и пару раз в начальных и старших классах отнимала у Джинджер первенство в драматическом кружке. Джинджер, разумеется, этого не забыла.
Мы познакомились в спортзале субботним утром после игры. Накануне вечером прошла игра с командой из Валдосты. Жесткая, тяжелая, под дождем. Семь раз я нарывался на блок, сорвал два тачдауна и собрал полную коллекцию пинков и тычков. К началу четвертой четверти я уже едва стоял на ногах. Утром в субботу я кое-как скатился с кровати и поковылял к машине, собираясь поехать в школу. Болело плечо, ныли разбитые до синяков ребра и бедра, икры то и дело сводило судорогой. На груди и спине темнели багровые кровоподтеки. Какой-то парень расцарапал ногтями шею. Мне бы даже гамбургер не позавидовал. Я ввалился в массажную, забрался на стол, и наши тренеры обложили меня льдом. Одри только что закончила свою разминку и лежала на животе на соседнем столе, листая журнал, а массажист трудился над ее подколенным сухожилием.