— Что ж, — хмыкнул Штерн и перевернул страницу личного дела, —
Александр Дмитриевич Волков. Семнадцать лет отроду. Наследник рода
Волковых. Рост один метр девяносто сантиметров. Славянская
внешность, голубой цвет глаз. Отличительная родовая особенность —
пепельно-серый цвет волос. Владеет навыками рукопашного боя и боя с
применением холодного оружия. Уровень фехтования четвёртый по шкале
Себрина. Правша, но способен держать оружие в обеих руках. Владеет
базовыми навыками этикета. Всё верно?
Я лишь кивнул, пытаясь скрыть своё удивление. Полностью сделать
этого не получилось и, спустя несколько секунд, я всё же
спросил:
— Мы с вами знакомы?
— Заочно, – проговорил Фёдор Иванович так, словно пытался
уклониться от ответа.
— И что же вам от меня нужно? – задал следующий вопрос я.
Церемониться уже смысла не было, раз со мной разговаривают, а не
допрашивают, значит мы общаемся на равных. И значит этому Штерну
что-то было от меня нужно. Иначе зачем это всё?
Серый с интересом за мной наблюдал и не торопился продолжать
разговор. Цепочка размышлений увела меня так далеко, что я невольно
расслабился, почувствовав свою важность. И только после этого Штерн
нанёс сокрушительный удар.
— Я хочу узнать, — лениво поинтересовался Фёдор Иванович и
пристально уставился на меня. Причём, его взгляд никак не вязался с
тоном, — Как вы относитесь к своему провалу на поступлении в
академию и что планируете делать дальше, Александр Дмитриевич?
Как только он заговорил об этом, на меня тут же снова накатила
волна раздражения, вперемешку с негодованием. Да какое ему вообще
дело до этого? Я и сам не знаю как быть! А тут ещё непонятный тип
со своими вопросами начинает нагнетать… Разве у меня было время
подумать?
Седой увидел раздражение на моем лице и, не дождавшись моего
ответа, продолжил:
– Как я понимаю, дома никто не ждет вестей о том, что вы не
смогли поступить. Элитная академия, куда не каждого приглашают… — с
деланным огорчением покачал головой Фёдор Иванович, — Ведь все ваши
близкие, скорее всего, были просто счастливы. А тут такие
новости…
— Справимся, — всеми силами сдерживая гнев, процедил я. Что он о
себе возомнил? Строит из себя сочувствующего? Да что он знает о
моих проблемах?!
— На самом деле не всё так плохо, как может показаться, —
доверительно произнёс Штерн. Видимо, моя внутренняя буря осталась
для него незамеченной. А может он как раз все видел, но истолковал
по-своему, — У меня есть к вам не менее достойное предложение…