С тех пор император выполнял свое обещание: свободные земли стали страной призраков.
– Если бы призраки могли убивать, мы бы уже давно стерли друг друга с лица земли, – пояснил Акива.
Молодой командир склонил голову, признавая мудрость этих слов.
– Сэр, есть ли новые распоряжения? – спросил он.
– Не называй его сэром, – возмутилась Лираз. – Ты знаешь, кто мы.
Незаконнорожденные. Бастарды. Никто.
– Но я… Он же…
– Не важно, – вмешался Акива. – Нет. Новых распоряжений нет. Что приказано делать? Выследить повстанцев? – Незаконнорожденные только прибыли в часть и не успели получить приказ.
Ноам покачал головой:
– Выслеживать нечего. Они исчезли. Мы… мы должны дать им ответ.
– Какой ответ?
– Ответить на их послания. Император… – Ноам тяжело сглотнул. В присутствии Акивы он взвешивал каждое слово. – Император желает оставить послание для них.
Акива промолчал, обдумывая услышанное. В крепости Армазин ему повезло: на севере больше некого убивать. Здесь все иначе, выжившие химеры бегут на юг, надеясь на спасение за Заповедным пределом. Лишенные крова фермеры и освобожденные рабы верят, что за горами их ждет новая жизнь. А ему приказано их отлавливать и уничтожать…
Не зря тебя прозвали Истребитель Тварей… Акиву охватили отчаяние, усталость и беспомощность. Он не хотел участвовать в бессмысленной резне.
Смрад горящей плоти поднялся выше. Ангелы взлетели на акведук. Ноам заметил кровь и прилипшие перья.
– Зачем все это?! – воскликнул он. – Я не помню, для чего мы все это делаем…
Кому он это говорил? Небесам? В пустоту? Его безумный взгляд остановился на Акиве.
– Сэр, когда это все закончится? – с мольбой в голосе спросил он.
«Никогда», – подумал Акива. Вскоре внутри у этого юного воина все очерствеет, отомрет, еще одна душа исчезнет, ее место займет монстр. «Армии нужны монстры для кровавых битв», – сказал в Марокко старый горбун. Акива понимал это лучше других. Он посмотрел на Азаила, Лираз. Не слишком ли поздно для них? Для него самого?
Беспомощное отчаяние, усталость и запах горящей плоти вызвали к жизни давно забытые воспоминания. Акива не позволял себе думать об этом с тех пор, как в храме Эллаи из его объятий вырвали нагую Мадригал.
Он представил два будущих Эреца: мечту Иорама – и видение того, что могло бы быть.
Иную жизнь.