Благодаря тому, что беседа проходила во дворе перед избой старейшины, ее слышали сразу все, кто находился в это время дома.
– Леденичи Суровцеву делянку рубят! – сразу доложил едва отдышавшийся Гостяй. – Я сам видел!
– Не может быть! – изумился Лежень, и по толпе родичей пробежал ропот. – Ты чего-то напутал!
– Нет! – Гостяй мотнул головой. – Я и раньше видел, где Хотиловичи место пометили. А сейчас Леденичи там все вырубили, до самого оврага.
Лежень в удивлении повернулся к Путиму, который недавно навещал те края. Путим хмурился. Он своими глазами видел, как Хотиловичи прошлым летом выбрали новый участок под будущую жарынь и пометили его знаками на четырех березах. Перед уничтожением у леса следовало попросить прощения, угостить его и задобрить: приносили жертвы Лесному Хозяину, а четырем межевым березам по углам – особенно, прося не гневаться, защитить будущий урожай. Тронуть участок, уже помеченный чужими знаками, – все равно что украсть. Для старинного рода, пользующегося уважением и связанного родством с остальными, дело совершенно невозможное.
– Сам я видел, – добавил Гостяй. – Мы там ходили неподалеку, топоры услыхали. Пошли посмотреть. А Травень говорит: беги к своим, Гостяйка, упреди.
– Хотиловичам сказали?
– К ним сам Травень пошел.
– Что же они не услыхали? – спросила Муравица.
– Делянка далеко от жилья, – покачал головой Путим. – От веси не слыхать. Но коли правда… что будем делать, отец?
– Старейшин созывать да разбирать дело. – Дед нахмурился. – Нет такого закона, чтобы чужую делянку рубить. Что же, Леденичи стыд и совесть потеряли – на чужой каравай рот разинули?
Веснояра слышала этот разговор, стоя в толпе женщин. Всплыли в памяти слова Травеня: «Но если Леденичи не станут к вам свататься, ты ведь пойдешь за меня?» Как быстра бывает мысль, когда речь идет о делах, важных для сердца; родичи еще не уразумели толком, как такое могло выйти, а Веснояра уже сообразила, чем новость может обернуться для нее.
Если Леденичи действительно вырубают делянку, помеченную Хотиловичами, то Заломичи, конечно, не спустят обиды, нанесенной их ближайшей родне. С Леденичами не миновать ссоры, а то и настоящего раздора – какое тогда сватовство? И все назначенные для них невесты останутся свободными для кого-то другого…
И ей вдруг так захотелось, чтобы Гостяева новость оказалась правдой, что она даже испугалась. Вот ведь дура! Радуется, что у ближней родни беда, что собственный отец, дед и прочие близкие будут втянуты в долгую свару. И все ради того, чтобы ей удалось выйти не за Вышеньку Красинегова, а за Травеня…