Мэг тоже посмотрела на предметы на столе и спросила:
– А зачем вы купили три упаковки?
На долю секунды улыбка матери погасла. Потом она засмеялась и сказала:
– Оставим про запас.
– О да, – проговорила Мэг, – только представь, какими мы станем самодовольными, когда будем жить в постапокалиптической пустыне и окажемся единственной семьей в деревне, у которой есть упаковки мочалок. – Мэг заметила, как лицо Бет омрачилось, а затем она слегка, едва уловимо, покачала головой. Мэг громко цыкнула и продолжила: – Бет, у нас есть целых шестьдесят мочалок. Шестьдесят.
Бет виновато улыбнулась, тут же стояла Лорелея, ее плечи слегка поникли, а глаза стали грустными.
– Мэгги, почему ты всегда все портишь? Почему? – Глаза матери наполнились слезами, и она поспешно убрала свои сокровища в сумку.
– Что? – огрызнулась Мэг, глядя в лицо Бет, которая осуждающе смотрела на нее.
– Мэг, почему ты постоянно нападаешь на маму?
– Неужели ты не видишь, – прошипела она, – это все из-за вас, все в этом гребаном семействе виноваты в том, что она такая, какая есть. Вы ей потворствуете!
– Но какое это имеет значение? – спросила Бет. – Кому какое дело, что у нас слишком много мочалок? Какая разница, если эти забавные вещицы делают ее счастливой? Почему это тебя так сильно беспокоит?
– Потому, – начала Мэган, а ее ярость постепенно стала преобразовываться в более контролируемую и приобретающую осязаемые черты теорию, – потому что я думаю, что она больна.
Бет рассмеялась, но потом резко остановилась:
– Больна?
– Да, – сказала Мэг. – Психически. Больна на голову.
– О, не смеши!
– И не собиралась. Я серьезно. Все эти коллекции, навязчивые идеи с цветами, кухонными полотенцами и… радугами…
Бет пожала плечами.
– И думаю, что это началось еще в детстве. Ты же знаешь, она собирала волосы. Все делают вид, что это нормально. Но ведь это не так. Это безумие.
– О чем это вы шушукаетесь? – спросил Рори, застав сестер в прихожей; его длинные светлые волосы нависали прямо на глаза, а тощие ноги, как у отца, скрывали мешковатые джинсы. Несомненно, он был самым красивым мальчиком в классе. Но его пока вряд ли интересовало, обращают ли на него внимание одноклассницы. Ему только что исполнилось двенадцать.
– Ни о чем, – прошипела Мэг.
– Вы говорите о мочалках, ведь так?
Мэг промолчала. Вместо нее ответила Бет: