Она кивнула, а потом состроила гримасу:
– На улице шестнадцать градусов. Зачем тебе электрическое одеяло?
Он опять пожал плечами.
– Мне нравится.
Бет снова кивнула.
– А почему ты голый?
– Я не голый, – ответил он, откидывая одеяло и демонстрируя свое бледное тело в трусах, которые были ему слишком велики.
Мэг отвернулась и поморщилась.
– Прекрасно, – ответила она. – Я пошла в душ.
– Как в Лондоне? – спросил он, прежде чем она собралась уходить.
– Все было хорошо.
Риз кивнул. Она отвела взгляд от его тела и буркнула:
– Ну ладно.
– Как Мэг?
– Отлично, – ответила Бет. – Отлично.
Ей хотелось поскорее уйти. Она не хотела разговаривать с братом, пока он лежал в постели родителей в одних трусах. Бет закрыла за собой дверь ванной и на мгновение прислонилась к ней, прислушиваясь к шагам брата по коридору. У двери ванной они смолкли, и Бет различила его дыхание. Потом она услышала, как он развернулся и пошел прочь, а еще через минуту раздался щелчок закрывающейся за ним двери спальни.
На Пасху Мэган приехала домой. Она спала на матрасе в комнате Бет, потому что ее собственная спальня со времени ее последнего визита домой оказалась практически непригодной для проживания: там появилось еще больше башен из книг и коробок с бытовыми товарами, приобретенными в мелкооптовом магазине, в котором Лорелея недавно оформила карточку.
– Все не так плохо, – сказала Лорелея, заглядывая в дверь через плечо Мэг. – Здесь хватит места вам обеим.
– Все не так плохо, – повторила Мэг. – Господи, мама, зачем тебе столько, – она перевела взгляд на ближайшую к ее ногам коробку, – средств от насекомых.
Лорелея закатила глаза.
– Мы живем за городом, – многозначительно произнесла она, как будто Мэган больше не являлась членом этого эксклюзивного клуба загородного жилья. – У нас очень много насекомых.
– Я имею в виду, что это пожароопасно, разве нет? Представь, если это все вспыхнет? Крыша взорвется сразу. О господи!
– Это очень выгодно, дорогая, – почти пропела Лорелея, уворачиваясь от прямого ответа. – Экономия семейного бюджета.
– Да, конечно, но семье на самом деле не нужны будут никакие деньги, если все мы сгорим заживо в огненном шаре.
– Мы много тратим, – отрезала Лорелея. – И никакого пожара не будет.
– Мам, весь наш дом – сплошной источник возгорания. На пятьдесят процентов он состоит из бумаги.