Своеобразный уход от ответственности. Эгоистично? Да. Только эгоист никогда не любит, поскольку боится душевной боли, боится быть покинутым, боится потерять самого себя и никогда больше не найти. Боится одиночества и унижения, оскорбления души, собственного «Я», которое никогда не простит. А потом остается место лишь только для гнева и ненависти. Намного проще ненавидеть кого-то, нежели просто отпустить. Ну, а как же проклятое самолюбие, которое никогда не замолчит внутри и будет всегда тыкать и колоть?
.
3
В тёмной прихожей вспыхнул свет. Лилит одевалась: черные сапожки на шпильке, классическая юбка, чуть ниже колен, блуза, серое пальтишко, аккуратно убранные волосы и легкий макияж.
Она хотела прогуляться по парку, подсыпать зерна в пустующие кормушки. Может почитать книгу, сидя на лавочке, попрощаться с осенью и посмотреть, как мир готовится к приходу суровой зимы.
Девушка вышла на улицу. Небо хмурилось. Оно уже поглотило тот несчастный утренний силуэт солнца. Его лучи просто не могли пробиться сквозь тяжелые тучи.
Медленно, шурша сухой листвой, она шла по голому парку. Вокруг еще никого не было или уже никого. Лишь впереди виднелась черная фигура высокого мужчины.
Лилит окинула взглядом верхушки лысых деревьев, которые пронзали серое небо и незаметно начала погружаться в какие-то, пока что, неясные мысли.
– Извините, пожалуйста – тяжелый мужской голос обрушился на неё сквозь раздумья. – Не подскажите, как мне пройти в детский дом?
Лилит перевела глаза и… Перед ней стоял бог – была её первая мысль при взгляде на молодого человека. Мужчина…высокий мужчина, на вид лет тридцати, темно-каштановые волосы и глаза цвета оникса. Больше всего девушку заворожили его глаза. Она никогда не видела такого тяжелого и в тоже время невозможно красивого и многозначного взгляда.
Лилит, которая перестала смотреть на внешность мужчин, потому что столько времени она вбивала себе в голову, что хватит любви и красоты; Лилит, которая перестала заглядывать в глубину глаз кому-либо, никому кроме себя; Лилит стояла и тонула в глазах молодого человека. Его взгляд был до безумия притягателен, бездонный, властный…а черные, густые ресницы смягчали этот слишком тяжелый и слишком красивый взгляд. Но, приглядевшись к его глазам, Лилит поняла – там лишь тьма. В его глазах была лишь тьма и ничего больше. Она не могла понять, хотя бы приблизительно, о чем он думал, какого чёрта ему понадобилось идти в детский дом?