«Смерть» замахала руками и попыталась вырвать душ из рук Лилит.
– Эй, хватит! – кричал он, а Лилит смеялась во всё горло.
Наконец Левиафан отнял у неё душ. Лилит посмотрела на него и… лучше бы она этого не делала. Её полностью заворожил мужчина. Мокрые чёрные ресницы и брови, темные глаза, и та самая последняя капелька, стекавшая по его носу, чуть не свела Лилит окончательно с ума. Она наблюдала за капелькой, как в замедленной съемке: вот она отрывается от кончика его носа, вот она летит вниз, при этом играет в лучах света, и вот она падает ей на щеку, и стекает вниз. И дальше она крадется, как слеза, только не соленая и не горькая. Просто капелька воды…
– Лилит? – позвал её Левиафан, – о чём задумалась, дорогая?
– Капельки… как слезы… – Лилит смотрела на него.
Левиафан встряхнул головой и зажмурился.
– Чего? Какие капельки? – он явно не понимал, о чём она говорила.
– Капельки! – чуть громче сказала она, и протянула ему руку, переворачивая её из стороны в сторону, – видишь, блестят, капельки?
Левиафан посмотрел на руку, усеянную каплями, как листок росинками. Он расслабился.
– Ну и что, что капельки? Лилит, дорогая, я тебя не очень понимаю, тебе они так понравились, ты что, их в первый раз видишь?
– Нет, я много раз их видела. Просто никогда не обращала внимания. Они живут, как будто своей жизнью. Если поднять руку вверх, то все капельки поползут вниз, так быстро, как будто они тоже куда-то опаздывают, спешат… Они сталкиваются друг с другом прям как люди, а потом бегут либо в одном ручье, либо сразу же распадаются на два, и каждое маленькое русло бежит по своему желанию. И главное, что они все бегут, потому что боятся не успеть сделать всё, что должны успеть сделать, до того, как они упадут в общий поток. Сейчас они индивидуальны, каждая сама по себе, маленькие и блестящие, бегло скатываются вниз. Они ведь не понимают, что спешить не надо.… Потому, что можно утонуть в том, новом большом мире, на дне ванны. Или слиться со всеми и стать одной сплошной «серой» массой. И самое забавное, неважно, как капельки добегают до дна… Я имею ввиду, по отдельности или вместе, они всё равно попадают в бесцветную огромную лужу. И больше никогда не смогут отличаться друг от друга, но им можно помочь, так же как и людям. Вот если сейчас зачерпнуть в ладонь воды и подбросить в воздух, то однородная масса снова разобьется на капельки. Вот только, есть одно «но», а нужна ли им эта рука помощи? Так и люди ведь! Ты протягиваешь капелькам руку помощи, чтобы они смогли снова бежать, могли стать индивидуальностью, а они потом бегут и ненавидят тебя за твою помощь, потому что им было хорошо в серой массе. И выбора у них нет, как только снова бежать, быстро бежать в эту однородную массу. – Лилит замолчала и взглянула на Левиафана.