Вся компания пестрела яркими сочными красками хиппи, на девушках были цветастые длинные юбки и не менее живописные топы, длинные волосы их были свободны и рея в силовом потоке ветра, пронизывающего салон машины сквозь приоткрытые окна, переплетались кончиками меж собой, внося особую ноту простора угольно-белого колора. На Элен тоже была длинная юбка свободного покроя с ярким, прямо-таки кричащим, принтом из крупных цветов, на ногах были одеты легкие из плетеной кожи босоножки, а тело прикрывала воздушная белая блуза из полупрозрачного хлопка, заправленная с небольшим напуском в юбку. На руках у всех девушек красовались яркие плетеные из ниток браслеты, словно маленькие кусочки радуги. Настроение у компании было лучше некуда, и в дальнейшем день обещал только самое хорошее.
За пределами машины приветливо светило утреннее солнце, свежий ветер, обдувая в приспущенные окна, приятно бодрил. Машина ехала по узкой набережной улочке тихого города, который обликом напомнил Элен Амстердам, виденный ею на фотографиях подруги, жившей год назад в сем городе по обмену студентами, а также нахлынули воспоминания, почерпнутые из просмотров познавательных фильмов канала National Geographic Channel. Но одно дело восторгаться красотами города, пялясь в голубой ящик, а другое дело, когда эти красоты можешь лицезреть на расстоянии вытянутой руки.
По левую сторону узкой дороги, являвшейся одновременно и набережной, с плотно прилегавшими к ней домами тянулся водный канал с множеством перекинутых через него каменных мостков. Водная гладь реки чернела безмятежным спокойствием, и лишь изредка проходила по воде мелкая рябь от проносившегося порыва ветра. По правую сторону проезжей части вытягивались узкие трех-четырех этажные дома, выкрашенные в приглушенные оттенки различной палитры и соседствовавшие вплотную друг к другу.
Вдоль набережной у ограждения были припаркованы миниатюрные автомобили и бессчетное количество всевозможных велосипедов. «И в правду Амстердам! Такие же точно улочки с велосипедами и домами!».
Единственное, что настораживало, так это полное отсутствие людей, животных и птиц на улицах. Было неестественно тихо, не трепетали занавески на окнах, ни одного дворника или почтальона, заботливо опекавшего свой район города, а воздух не будоражил лакомый запах свежей сдобы протекавших за окошками машины пекарен. И кофейни не заманивали в свои сокровенные нутра бодрящим ароматом соблазнительного кофе, они были погружены в крепкий сон. Но никто из компании молодых людей не обращал на это внимание, потому как в машине надсадно голосил плеер, забивая взрывными аккордами ударных и электрогитары ту пустоту, что изобиловала извне.