Стриптиз на 115-й дороге (сборник) - страница 32

Мы вернулись в пятницу, тринадцатого числа. Роковой день. Сегодня в тюрьмах приводились в исполнение смертные приговоры, а по телевизору крутили фильмы ужасов. Жена с дочерью увлеченно смотрели телевизор, а я на время рекламных промежутков выходил покурить во двор. После третьего или четвертого захода меня потянуло выпить, и я заглянул в ближайший бар. Бар был расположен через дорогу от нашего дома, но я не заходил туда раньше.

Энди сидел у стойки около входа и заговаривал с входящими. Красномордый, обрюзгший, шумный. Ирландец по виду и поведению. В идиотском пробковом шлеме с блошиного рынка, расстегнутой по пояс рубашке с вывалившейся наружу рыжей растительностью, он был похож на работорговца из старинного фильма.

– Ты любишь татуировки? – спросил он и вытер ладонью толстые синеватые губы. – Я имею в виду хорошие татуировки, а не какие-нибудь там плохие.

Когда он разговаривал, собеседник почему-то вынужденно смотрел на его шевелящийся рот. В Энди не было ничего приятного или особенного, но он притягивал взгляд.

– Татуировки? – переспросил я, глядя в его небольшие круглые глаза. – Ты хочешь показать мне свои татуировки?

Он разочарованно махнул и обратился в глубину прокуренного зала:

– Он решил, что я ношу татуировки… Подумать только… Я, – он сделал акцент на этом слове, – не ношу татуировки. Если бы я носил татуировки, то ко мне сейчас выстроилась бы очередь.

Он повернулся ко мне и предложил сесть рядом.

Я повиновался: других свободных мест в баре не было.

– Ты, видимо, никого не любишь, – вынес Энди внезапный приговор. – А может быть, вообще никого никогда не любил.

Мне было неохота с ним спорить.

– Когда-нибудь я сделаю на этой груди портрет самой красивой женщины на свете. Самой красивой. Понимаешь?

Я кивнул и заказал пива: здесь его подавали в больших пластиковых стаканах. То ли «Бадвайзер», то ли «Буш» – неприятной желтизны и прозрачности. Доллар за бокал. Мы находились в одной из самых глухих провинций державы, отличавшейся необыкновенной дешевизной пива. Место называлось что-то вроде «Общества безмозглых», и не только Энди, но и все встречающиеся там люди подтверждали это название. Познакомились мы несколько месяцев назад, еще до моего отъезда, но общение было таким же сумбурным, как сегодня. Фамилии его я так и не узнал, но было бы странно спрашивать об этом у первого встречного.