«Значит, грех на тебе, дядя, – сказала дама. – Видно, обидел кого-то. За то и расплачиваешься. Вспомни свои делишки и раскайся. Может, избил человека? А может другое злодейство совершил?»
Я огрызнулся: «Какое еще злодейство! Не убивал, не грабил. Иди себе, куда шла, бабуся, не лезь в душу».
Перед тем, как уйти пожилая дама сказала: «А ты вспомни хорошенько. Может быть, животных убивал ради забавы? Господь за каждую невинно пострадавшую букашку может круто изменить нашу жизнь. Ведь Он покровитель и заступник беззащитных. Вот только люди об этом не всегда помнят…»
Дама свернула за угол.
А я вспомнил убитых жаб.
Ох, и много же времени я провел с тех пор, размышляя об этом!
Нас было пятеро: Гостёк, Каляй, Кудря, Ноздря и я. Как сложилась судьба деревенских ребят? Мне захотелось это выяснить как можно скорее. «Нужно поехать, нужно поехать!» – твердил я себе. Порой от волнения у меня не получалось усидеть на одном месте.
Я выехал в деревню.
В доме тети Веры проживала ее родственницу а сама тетя Вера уже скончалась. Новая хозяйка встретила меня холодно. Не пустила дальше крыльцу не пригласила сесть на лавку. Даже воды не предложила.
О деревенских ребятах она ничего не знала. Кто они такие – ей было все равно.
Я отправился по деревне, расспрашивая всех подряд, то есть каждого, кто попадался, и наконец один местный житель сказал мне: «Эх, были такие люди, да уже нету. Кроме одного – Кудри…»
Вот что оказалось: Гостёк повесился, когда ему было двадцать лет. Каляй четыре раза побывал в тюрьме и прошлой весной умер от туберкулеза. Ноздрю убили в драке, десять лет назад. И только Кудря был еще жив, правда, потерял в загоревшемся доме свою семью и сам сильно обгорел.
Я пошел туда, где жил Кудря. Он меня не узнал. И его узнать тоже было невозможно.
Это был человек, выживший после пожара, с обгоревшим лицом и телом.
«Чего надо?» – грубо спросил он.
Я напомнил ему маленький пруд и несчастных жаб, но Кудря лишь сплюнул, махнул рукой и велел мне убираться восвояси. «Ничего знаку – только и ответил он мне. – А ты давай, иди отсюда. Не то я на тебя собаку спущу».
Я пошел на пруды и не нашел их.
Оказалось что прудов уже нет. Они высохли. Потом их засыпали и проложили дорогу.
Я отправился на станцию, сел в поезд и вернулся домой. Три дня мне не спалось, я измучился, непрерывно размышляя о том, что сам себе искалечил жизнь, уничтожил ее. Ведь я мог пожалеть жаб и уговорить деревенскую компанию не причинять им вреда. Они бы меня послушали. Но я об этом тогда даже не подумал…