– Милая моя, дорогая, какая же вы красавица! Как я вас люблю! Не разбивайте моего сердца, выходите за меня замуж.
И он, сраженный, упал перед ней на колени.
– Встаньте, встаньте, – сказала бабочка голосом таким музыкальным, что у присутствующих и у самого жука слезы брызнули из глаз, – не печальтесь, не надо. Вы встретите еще свою половину, – и уже чуть озорно добавила: – Но она не я.
С этими словами бабочка взмахнула своими дивными крылышками и легко полетела. Жук, онемев, как завороженный смотрел ей вслед и понимал, что такой красоты полета ему никогда не достигнуть. А бабочка была уже далеко, она порхала от цветка к цветку, от листочка к листочку, словно чего-то искала. Смятение в ней нарастало, душа замирала от испуга, и она уже очень и очень устала, у нее с самого ее второго рождения маковой росинки не было во рту, но она упорно продолжала поиски и была вознаграждена.
В таком же закрученном, как у нее когда-то, листочке лежал с закрытыми глазами и сложенными лапками мотылек. Он был почти бездыханный, и бабочка с ужасом подумала, что он умер. Но нет, чуть шевелилась еще, дыша, его грудка, когда она, подлетев, обняла его своими крылышками.
– Ах, мой дорогой, только не умирайте. У нас столько счастья впереди.
Тут бабочка закапала горькими слезами на дорогое для нее создание.
И чудо, мотылек открыл глаза и сразу же увидел бабочку, которая изо всех сил махала на него своими крылышками, пытаясь оживить.
– Как, вы нашлись? Вы не исчезали, вы здесь? – радостно воскликнул мотылек.
– Да, да, я здесь, с вами и теперь уже никогда никуда не исчезну, потому что я очень, очень, очень-преочень люблю вас.
И мотылек в упоении повторял вслед за бабочкой:
– Я очень, очень, очень-преочень люблю вас.
А потом они вместе куда-то полетели, и все, кто видел этот полет, не забудут его никогда. Да разве же можно забыть полет любви? Жаль только, что редко когда удается его увидеть. Довелось увидеть вместе со всеми и жуку эту песню счастья и восторга, довелось и ему услышать шепот окружающих: «Вот это пара», и сказать себе самому, что подобной красоты и совершенства он в своей жизни не встречал.
И даже когда счастливая пара улетела, все еще долго смотрели с сожалением в опустевшее небо, печалясь, что так мало наслаждались истинной красотой. И до конца своих дней одинокий жук, мрачный, брюзгливый и замкнутый, не мог забыть дивную, чарующую прелесть бабочки.