Работников в нашей больнице – полторы калеки. Хирург свалил домой, дежурный врач отрубился в ординаторской. У него, когда шел по коридору, в кармане халата, я слышала, звякали ключи. Как сладкая музыка был этот звук. Единственная теплая мысль сидела в голове – про эти ключи. Динь-динь.
На цыпочках подкралась к двери, за которой храпел врач. Сунула нос. Вижу халат на спинке стула. Зашла, вытащила тяжелую связку. Сбежала на первый этаж, где больничная аптека. В окно светил фонарь, не пришлось включать лампочку. Открыла сейф. Отыскала, что хотела. Приготовила раствор, вместо жгута лифчиком перетянула руку и, сидя на полу, двинула в кровь Марфушу. Вовремя. Еще минута, и ужас меня бы забрал.
После укола сразу попустило. Черные пятна убрались. И стало очень-очень стыдно. Как будто со стороны увидела всю картину. Вовка лежит без руки, мент-подонок дома сладко спит, а я трясусь, как последняя зассыха, спрятавшись в углу. От этого позорного зрелища во мне вспыхнула ярость белого накала, как в лампочке, которая сейчас взорвется.
Тогда я решила сделать кое-кому операцию без наркоза. В шкафчике нашлись инструменты, острые. Выбрала скальпель, мышкой юркнула по коридору, серой тенью выскользнула на улицу, через мостик и – к дому Вовкиного начальника.
Не помню, как добежала. Ворота оказались заперты, калитка на щеколде. Я махнула через забор. Упала, расшибла коленку. Только поднялась на ноги, от дома метнулась сторожевая тварь, молодая злобная сука, желающая вцепиться мне в горло.
Но куда ей было против нас с Марфушкой! Я увернулась и ткнула скальпелем твари в бок. С визгом та покатилась по гравию, которым насыпан двор. Развернулась и – опять на меня. Это был замедленный кошмар. Тварь наскакивала из темноты, а я чиркала пером, словно зачеркивала строчки письма, которое иногда сочиняю в голове:
«Дорогой папа! Как ты жив-здоров? Часто о тебе думаю (зачеркнуто). Я вышла за хорошего парня. У нас всё хорошо (зачеркнуто), Мы живем в большой деревне на реке. Как поедешь в отпуск, приезжай к нам (зачеркнуто), мы будем рады (зачеркнуто) очень (зачеркнуто)…»
На этом месте тварь ослабела. Сдулась прямо на глазах, как проколотая игрушка. Воздух из груди у нее через несколько дырок выходил со свистом. Я еще подумала: когда темно, легко убивать – будто во сне. Потом она повалилась на бок.