Воспоминания о Дугласе Адамсе
С Дугласом Адамсом я познакомился под конец 1983-го. Мне заказали взять у него интервью для «Пентхауса». Я ожидал общения с эдаким бибисишным умником и остряком, говорящим голосом «Путеводителя по Галактике». Но в дверях его ислингтонской квартиры меня встретил какой-то высоченный тип с улыбкой от уха до уха и большим, чуточку кривоватым носом, весь нескладный, неловкий и какой-то жеребячий, словно он до сих пор продолжал расти, хотя уже и вымахал под потолок. Выяснилось, что Дуглас совсем недавно вернулся в Британию из Голливуда, где ему очень не понравилось, – и вот теперь он был снова дома и очень этому рад. Он оказался добрым и смешным и был совсем не прочь поболтать. Он показал мне свои сокровища: Дуглас обожал компьютеры (хотя в те времена их еще почитай что и не было), гитары и надувные игрушки в виде гигантских разноцветных фломастеров, которые он открыл для себя в Америке, привез с собой уже надутыми (что ему обошлось в круглую сумму) и только потом обнаружил, что их можно купить и в Ислингтоне по какой-то смешной цене. Он был страшно неуклюжим: врезался спиной во всякие вещи, спотыкался обо все подряд или нечаянно садился на что-нибудь такое, что под ним ломалось.
О смерти Дугласа я узнал наутро после того, как это случилось, в мае 2001 года, из интернета (которого в 1983-м еще не было). Я как раз сидел за компьютером и одновременно давал интервью по телефону какому-то журналисту (тот позвонил мне из Гонконга), когда на экране вдруг мелькнуло что-то насчет того, что Дуглас Адамс умер. Сначала я только фыркнул и подумал: «Что за чушь!» (всего пару дней назад Лу Рид специально пришел на передачу «Субботним вечером в прямом эфире», чтобы опровергнуть интернет-слухи о своей кончине[35]). Но потом я все-таки прошел по ссылке, и очутился на странице новостей Би-би-си, и увидел, что да, Дуглас действительно умер.
– С вами там все хорошо? – спросил журналист из Гонконга.
– Дуглас Адамс умер, – ответил я, все еще оглушенный.
– А-а, да, – отозвался журналист. – У нас об этом сегодня весь день говорят. А вы его знали?
– Да, – сказал я.
И мы вернулись к интервью, но я не знаю, что я ему там наговорил. Через несколько недель журналист позвонил снова и сказал, что с того момента, как я узнал о смерти Дугласа, в записи нет ни единой связной или хоть сколько-нибудь пригодной для печати фразы, – и не буду ли я так любезен ответить на его вопросы еще раз?