Но вскоре,
как и должно было быть, его состояние резко ухудшилось, и на
последней процедуре, честно говоря, я с коллегами вынес ему
жестокий вердикт, сказав, что жить ему осталось от силы один месяц.
А ведь он квартиру в Москве продал и переехал в Новосибирск,
поближе к клинике, чтобы не пропускать процедуры. Что с ним
случилось, что он так халатно забросил лечение, ума не приложу. Что
с ним и где он сейчас, я даже не знаю.
Волков
попрощался с академиком и решил пройтись до станции
пешком.
«Один,
бросив лечение, едет зачем-то на Алтай в горы, а другой - за три
тысячи километров в захолустный посёлок консервного завода. И ведь
именно это и может быть нитью, которая связывает пока троих
известных фигурантов. Значит, Черепанов, Матвеев и Смирнов могут
быть связаны, и я не сильно удивлюсь, если окажется, что и Смирнов
сгинул где-то в горах с мешком американских рублей, — ухмыльнулся
Волков. — Что ж, пора мне наведаться в гости к этому Смирнову и
задать ему пару вопросов. Если он ещё жив, конечно, и находится
дома. И вообще, нужно будет уточнить, а точно ли именно на Алтай
ездил Смирнов, когда забросил лечение, а не к Матвееву в
"Консервы"?
А почему
нет? Я же так и не выяснил, каким таким мёдом начиняют консервы в
нашем посёлке, что туда люди на последнем издыхании миллионы
долларов тащат?»
Новосибирск. Начало ноября 1993
год
Новосибирск встретил капитана Волкова относительно
тёплой, по сравнению с Кыргытом, погодой. Сияло солнышко и стояла
плюсовая температура. Волков прошёл в фойе привокзальной гостиницы,
поменял в обменнике доллары и снял номер. Жить здесь было удобно.
Рядом метро и электрички, и в любое время суток полно
таксистов.
На
следующее утро Волков поехал на адрес, где должен был проживать
Смирнов. Поднявшись на лифте на второй этаж многоэтажки, он нашёл
нужную ему дверь и нажал кнопку звонка. Открывать дверь никто не
спешил. Волков приложил к двери ухо. Тишина.
«Умер,
поди, Смирнов где-нибудь в глуши с мешком денег, как Черепанов», —
подумал Волков.
И тут за
дверью раздался голос.
—Кто?
Волков
достал удостоверение и раскрыв его, поднёс к дверному
глазку.
—
Оперуполномоченный капитан Волков, — представился капитан и
добавил: — Уголовный розыск.
За дверью
затихли, и только минут через пять дверь приоткрылась, и в дверном
проеме в домашнем халате и тапочках показался Сергей Фёдорович
Матвеев собственной персоной.