Бывший
когда-то стратегическим консервный завод оказался вдруг никому не
нужным. Сначала его кто-то приватизировал, потом продал, а новый
хозяин завода его тоже продал, и однажды на его территории
появились склады, а работяг с бывшего завода уволили. Кто-то уехал
из посёлка на заработки в дальние края, а кто-то как Серёга,
устроился на работу в посёлке городского типа Кыргыте.
Их
заводской посёлок, в общем-то, тоже являлся одним из районов
Кыргыта, но считался таким захолустьем, что городские чиновники о
нем старались вообще лишний раз не вспоминать.
В городе
ситуация с работой была не такая аховая, как в "Консерве", но и не
сильно лучше. В смысле, работы то было полно, но вот денег за эту
работу никто платить не хотел. Работяг кидали на бабки все, кому
было не лень и не страшно. Деньги либо не платили совсем, либо в
наглую вкладывали зарплатные деньги в какое-то дело и крутили их
там до ишачьей паски или, по крайней мере, до тех пор, пока они
приносят прибыль. Ишачить на барина задарма Серёге было западло, и
когда зарплату задержали в очередной раз, он со психу
уволился.
Серёга
ездил в управление строительной компании, в которой он трудился до
недавнего времени обычным разнорабочим и где вот уже третий месяц
задерживала зарплату. Сегодня, наконец, расщедрились и выдали часть
зарплаты работникам, но только тем, которые еще не уволились.
Серёга же, как всегда, пролетел, как фанера над Парижем и
возвращался домой пустой, как бубен и злой, как сто голодных
китайцев.
Денег в
его дырявом кармане было в притык, только чтобы доехать до дому и
сожрать купленную в ларьке возле управления упаковку лапши быстрого
приготовления.
«Хорошо
еще, что так и не женился и детей не завёл, — подумал Серёга,
покосившись на уходящую в глубину леса тропинку. — Если я тут ещё
постою, то по лесу тащиться придётся вообще в полной темноте», —
решился, наконец, он, втягивая голову поглубже под
воротник.
И, приняв,
наконец, решение, плюнул на дождь, на наступающие сумерки и мокрую
траву и рванул домой напрямую через лес. И уже удаляясь за деревья,
услышал, как, разбрызгивая на дороге лужи, мимо пронеслась
последняя маршрутка.
***
В лесу
было уже совсем темно, хоть глаз выколи, но тропинку эту Серёга
знал очень хорошо и шуровал по ней, как паровоз по рельсам. Минут
через пять он был уже мокрый с головы до ног, которые проваливались
в залитые водичкой колдобины и раздвигали высокую, выше колена,
траву. После закрытия завода по этой тропе уже почти никто и не
ходил, и в этом году, похоже, Серега был первым, кто решил по ней
срезать путь до дома.