Но стоило ему увидеть перед собой великого визиря, равнодушие и усталость его как рукой сняло. Глаза заблестели радостью, в них загорелись живые огоньки. Он быстро встал, кинулся к Кара-Мустафе, заговорил по-турецки:
– О мой наияснейший повелитель, я несказанно рад, что мой горестный, невольничий путь перекрестился с твоей светлой дорогой, и я смею надеяться на твою благосклонность и твое заступничество!
Кара-Мустафа брезгливо сморщился.
– Ну, что скажешь, Ихмельниски?
– Великий визирь, прошу помиловать меня и вырвать из этого нестерпимого положения! Я ни в чем не повинен… Меня оболгали перед пашой Галилем мои тайные враги… И паша Галиль, не разобравшись, приказал схватить меня и, как татя, отправить в Стамбул.
– Это султан приказал схватить тебя, Ихмельниски! – сурово произнес Кара-Мустафа. – Султан!
Юрий побледнел, нижняя челюсть, с редкой черной щетиной, отвисла.
– С-султан?! 3-за что? – пробормотал он запинаясь.
– За то, что ты хотел переметнуться на сторону Ляхистана, неверная собака!
– Я? Бог мне свидетель! И в мыслях не имел такого!
– Не ври, гяур! У меня достоверные сведения! К тому же мои лазутчики из Львова донесли, что полковника Яненченко, которого ты так неосмотрительно послал туда, коронный гетман Яблоновский приказал расстрелять за какое-то преступление. Вероятно, не поверил твоим лживым обещаниям. И правильно сделал.
Смертельный ужас обезобразил лицо Хмельницкого. Он позеленел. Серые, пепельные губы дрожали, как у сильно перепуганного ребенка.
– Но в-все б-было н-не так! – взвизгнул он. – Яненченко сбежал от меня! Я сам застрелил бы его, как бешеную собаку!
– И потом, – не слушая гетмана, продолжал неумолимый Кара-Мустафа. – Ты, ничтожный, не оправдал надежд падишаха! Тебе вручили половину Украины, с тем чтобы ты собрал войско и завоевал другую половину, которой до сих пор владеет царь урусов. Но ты не только не сделал этого, не только не сумел собрать войска и перетянуть на свою сторону разбойников-запорожцев, но утратил и то, что доверил тебе падишах! От тебя, как от чумы, разбежались все твои подданные! Неужели ты думаешь, что блистательной Порте нужны такие правители в ее владениях?
– Смилуйся, великий повелитель правоверных! – чуть слышно лепетал Юрась, и его плечи безвольно опускались все ниже и ниже. – Прости раба своего никчемного, всемогущий повелитель!