Вот в жилой
комплекс, где прописался этот товарищ, проникнуть оказалось
сложнее, чем в общагу. Вход на территорию осуществлялся через КПП —
дом явно не простой. А забор в высоту составлял больше трёх метров
без возможности на что-либо опереться или зацепиться.
Обойдя ЖК
по кругу, нашёл не сильно освещённую точку, и с разбегу перепрыгнул
через кирпичную стену. Спасибо алхимии, которую в своё время на
меня спустили с годовой бюджет Миальфана. В победе над Драэгаматом
был кровно заинтересован весь Ниаттис.
Пристроившись за одним из жильцов, попал в подъезд.
Так я оказался на двадцать первом этаже перед внушительной входной
дверью. Убедившись, что на лестничной площадке пусто, залепил
жвачкой ближайшие дверные глазки и вонзил Лазарь в замочную
скважину. Лезвие пробило сталь, не почувствовав преграды. Щель
получилась не очень толстой, сразу и не заметишь. Убрав меч,
толкнул дверь, открывая проход в квартиру Павла. Именно так звали
молодого человека, с кем неоднократно видели Лесю.
Жил
владелец на широкую ногу и даже не скрывался. Остатки белого
порошка я нашёл прямо на прикроватной тумбочке, рассыпанными на
мелком зеркальце. В самой же тумбочке что-то вроде табакерки,
блестящей, сука,набитой
всё той же химией.
На полу
пустые бутылки с яркими этикетками. На кухне — грязные тарелки и
ещё больше бутылок. Если бы не богатая обстановка, решил бы, что
тару он собирает со всего района, чтобы сдать за мелочь.
Я искал
какие-то записи, когда в дверном замке провернулся ключ. Створку я
просто прикрыл за собой. С перерезанными ригелями закрыть её не
получилось бы при всём желании.
—Какого хера?.. — голос с лестничной
площадки растягивал гласные и не скрывал крайнее опьянение
юнца.
Широкими
вальяжными шагами он ввалился в гостиную и заворочал во все стороны
телом, будто у него отказала шея. Ступив из тёмной спальни, я
подсёк его ногу и заломил руку, с силой ставя на колени.
—Мразь, ты кто такой?! Ты хоть знаешь, кто
мой отец?! Тебе конец!
Поток
словесной грязи лился из его рта неостановимо, как прорвавшаяся
канализационная труба.
Прикосновение покаяния.
«Павел
привык к хорошей жизни. Отец-депутат с детства внушил ему, что в
мире есть лишь две категории людей: те, ктодоит и те, когодоят. Если он хотел чего-то добиться,
следовало следить, чтобы не оказаться во второй группе. Для этого
полагалось заводить связи. Оказывать услуги. Узнавать ценную, часто
грязную информацию. И самые полезные знакомства заводились именно в
институте. Отец обещал пристроить Пашеньку в бизнес, а потом и на
своё место. Нужно было лишь подождать.