Но вот, наконец, я дома. Из больницы нас с мамой привез сам Игорь Сергеевич. Я была еще слишком мала, чтобы удивляться такой заботе со стороны человека, с которым мы раньше даже не были знакомы.
***
Наступил следующий период моей жизни – без отца. Так уж вышло, что мои родители официально в браке не состояли, у нас с мамой была ее девичья фамилия, а у отца своя. Он давно жил с другой женщиной, которая недавно родила ему сына, и мой отец официально на ней женился. Я и раньше не особо чувствовала его присутствия в своем мире, а теперь и вовсе в этом не нуждалась. Только за маму было очень обидно. Мне казалось, что она до сих пор не могла его забыть.
Начался новый учебный год. К моему удивлению в нашем классе оказался и Павлик. Машина больше не встречала его после уроков. Позже я узнала, что он наотрез отказался от такой опеки, особенно когда старший брат стал постоянно высмеивать его подружку, то есть меня. Я долго не могла понять, чем же так не понравилась этому парню. В любую непогоду после школы Павлик провожал меня домой. Он стал моим лучшим другом. В хорошую погоду мы играли на территории нашей овощебазы или в яблоневом саду соседей. Там часто к нам присоединялась моя подружка Лидка. Поначалу она будто и не замечала моего нового товарища или даже открыто смеялась, что он ниже нас – девчонок, пока не узнала, кто его отец. С тех пор она из кожи лезла, чтобы он с ней тоже подружился. Иногда даже увязывалась за нами в город, но Павлик никогда не приглашал ее к себе домой. Почему-то еще с первой встречи он невзлюбил Лидку и был очень доволен тем, что мы учились с ней в разных классах.
В ненастье Павлик тащил меня к себе. Баба Нюра встречала меня всегда приветливо, особенно с тех пор, как я потрясла ее своим подарком. В начале осени у нее был день рождения, и я подарила ей кухонную доску, расписав ее волшебными синими цветами. Правда, подарок мой нельзя было мочить водой, чтобы не смылись краски, но пораженная такой красотой Нюра и не собиралась использовать доску по прямому назначению. Она повесила ее как картину у себя над комодом, и всякий раз хвасталась ею перед своими гостями. Об этом мне потом смешно рассказал Павлик.
Нюра роскошно кормила нас, и мы отправлялись в кабинет хозяина, весь заставленный книжными полками. Особенно мне нравилось рассматривать художественные альбомы. Меня все больше захватывал мир живописи. Дома все свободное время я проводила за рисованием. Никто со мной не занимался, не у кого было спросить совета, и я наносила акварель на бумагу согласно своему настроению. Особенно я полюбила синий цвет. Сочетание синего с желтым станет основным фоном всего моего взрослого творчества. В будущем, занимаясь в Ленинграде в Художественной академии, я услышу от своего любимого профессора, что должна быть благодарна судьбе за то, что не было у меня в детстве учителей рисования, и потому никто не навязал мне чужую манеру письма.