– А потом рассердилась, что все розовое, и постелила синий половик, – брякнул Димка, уставший от экскурсии и явно мечтавший о Вериных пирожках, оставшихся в сумке в машине.
– Почему синий? – удивилась рассказчица. – Хозяйка хотела купить ковер цвета чайной розы, такой, с бежевым оттенком, но были только… Как же она называла? Сумо… Нет, само! А проще говоря —цвета сырой семги. Ангелина Валерьяновна любила на обед эту рыбку кушать. Паровую, конечно.
– Ангелина – дальтоник? – рассмеялся наш подкидыш. – Ковер-то синий!
– Так ведь прежний пришлось выбросить, – покаялась старуха. – После того случая…
Старуха захлопнула рот, нахмурилась и, резко повернувшись, потопала вниз по ступеням.
– Тут кроется какая-то тайна! – как Буратино, заявил Димка, вздернув и без того курносый нос.
– Придумывай, – рассмеялась тетушка, – небось, хозяйка изволила завтракать в спальне и уронила тарелку… например, с вареньем. Или мазала ранку зеленкой и нечаянно опрокинула пузырек. Такие пятна ничем не выведешь. Вот и выбросили ковер.
– Нет, Вера, тут что-то другое, – задумчиво отвечала я, – по обстановке видно, что женщина с любовью украшала свою «светлицу», подбирала нежные тона. Посмотри, тут даже туалетный столик и гардероб бледно-розового цвета. И вдруг она стелет на пол такое страшилище! Ни за что не поверю. Подобный поступок скорее совершит мужчина, причем, не обремененный вкусом, и который очень спешит просто-напросто прикрыть оголившиеся доски.
Димка принял мои слова как руководство к действию и моментально загнул край ковра.
– Ой, – вскрикнула Веруня.
– Офигеть, – в третий раз за какие-то полчаса выпалил Димка.
Мальчишка от переполнявших его эмоций забыл о вожделенных пирожках и, опустившись на колени, начал сворачивать ковер, чтобы освободить странные надписи, сделанные на полу, видимо, черной краской.
– Я чув-ству-ю, спек-такль наш ско-ро кон-чит-ся, – по слогам прочитал Димка и оторопело уставился на меня: – Че это такое?
– Это стихи! – воскликнула тетушка.
Медленно, с трудом разбирая витиеватый почерк, Вера с восторгом читала:
– Я чувствую, спектакль наш скоро кончится,
Но занавес пока не закрывай.
Не понимаю, почему мне хочется,
С тобою рядом быть. Ты это знай.
Ты помни: никакой другой награды,
Мне у судьбы уже не попросить.
Единственное, что мне очень надо: