– Ты мне лучше скажи, только как на духу, о бдительнейший из сограждан, не заметил ли ты чего подозрительного в родном граде, не встревожило ли тебя чего-нибудь, не всколобродило ли, не вздыбило ли локатор твоего чуткого от роду нутра?
– Дык, – заёрзал Куян, хмыкнув признательно, – ну это ты, Николай, прямо в точку, затем и пришёл, измаялся ведь.
– Да-а, на челе твоём информационное недоедание читается за версту.
– А как же иначе?! Такое ведь, Коля, сапогом с ноги не скинешь.
– Ну, ничего, сейчас разговеешься. Так рапортуй кратко, каково настроение земляков – безмятежное? Взбудораженное? Сколько отбурлило митингов протеста, сколько послано телеграмм в ООН?
– Ой, да брось ты, Коля, какие там митинги, тычутся как всегда сонными мухами, никакого чутья, а ведь… – Куян покрутил растопыркой пальцев у лица, – ведь как сказать грамотнее, ведь.. – он застонал и махнул рукой обречённо, – ведь чую я, не то что-то, не то! Как говорится, пути ясны, да очи слепы.
– Прочти свою газету, за среду, на второй полосе заметка, внизу… на-ка вот, ознакомься, ежель раньше не удосужился.
– Ну вот, газетка, да кто, Коля, нашу брехушку всерьёз читает? Да ещё на второй странице, партейной. Вот ежель бы в виде некролога, объявления красным цветом, да вверх ногами, а так, распред-твою мазь, зряшные хлопоты. – Куян страдальчески прищурился на развернутую газетку.
– Н-да, – хмыкнул Пеонов, – ожидалось, конечно, бездейство, но с таким кэпэдэ!.. Третий, третий, дайте-ка, мил люди, контроль мощностей поквадратно, да закругляйтесь, выходите на суммарный результат… Значит, говоришь, дядь Миш, полнейшее неведение? Значит, быть нам нежданными, яки восходу светила от западу? Да ты читай, читай…
– А-аа, ну тебя, тут, я вижу, накалякано много, да шибко грамотно, когда я дойду до соли с моим-то куриным умишком. Ты бы растолок, Коля, как попроще…
Тут, на всех экранах сразу появилось лицо ихнего шефа, бородатое и торжественное.
– Десять минут на последнюю проверку, друзья мои, – объявил он. – Готовность в десять тридцать, сверьте ваши часы. – На экранах нарисовался циферблат – десять двадцать.
– Ой, дядя Миша, теперь уже не до разъяснений, – ещё энергичнее захлопотал у своего пульта Пеонов. – Да и не к чему они теперь, разъяснения-то, сиди себе мышкой-норушкой, да смотри в оба на все мониторы, враз станет всё понятно. Такого зрелища, смею уверить, ты ещё никогда не видел, так что, повторяю, сиди цепче… Та-ак, хорошо идём, ребятки, хорошо. Сейчас, сейчас смешается всё в доме Облонских…