– У меня двадцарик, сдача есть?
– Найдем, – Хрюкин отложил сетку, аккуратно умостил сигарету на край стола и полез в нижний ящик стоящего рядом шкафа, – найдем такие суммы, – придушенно говорил он при этом от неудобной позы. Парнишка, настороженно косясь на военрука, подошел, положил монету на стол и торопливо дважды затянулся хрюкинской сигаретой.
– Ты чего?! – опешил Виктор. – Ты чего наглеешь, скотиняка?
– А-аа, пускай, – беспечно махнул рукой вынырнувший физрук, – рыбак, друг. На, держи свой пятак и проваливай. – Ученик ушел. – Во, – повертел в пальцах монету Соссий, – пачка «Примы» с коробком спичек есть.
– Так что, за уход с урока ты берешь пятнадцать копеек? – не тая брезгливости, удивился Виктор.
– Ага, – Соссий снова погрузился в работу, – по пятнадцать, в день до трояка настукиваю, можно бы и больше, да я не борзею. У них, у хлопчиков-то денег много. Вчера двое с бутылочкой подошли за все мое хорошее, на пятом уроке. Как водится у нашего брата, мало показалось – побежали еще. Опять мало. К автобусу совсем захорошело, хотели еще, но сельпу прикрыли.
– И ты с ними сбрасывался?!
– Чего я, дурной лошади свояк? ни копья!
– Ну, ты и даешь! Смотри, подзалетишь ведь, Соссий. Кстати, что это у тебя за имячко, все хочу спросить, сроду до этого не слыхивал?
– Да матушкина сестра подсказала, дура, самая грамотная в те времена у нас в родне считалась – учительница, вот и научила, послушались, сказала, что означает «здоровый», а какая мать не хочет видеть своего ребенка здоровым.
– Н-да, – досталось же дочкам отчество, прямо оскорбление какое-то – «сосиевны», «соски».
– Не говори, – согласился Хрюкин, но по его беспечному виду никак не заключишь о каком-то всвязи с этим переживании. – Где сейчас, Витя, можно не подзалететь, да везде бойся, – вернулся он к прежнему разговору.
– Сижу вот, вяжу и побаиваюсь, а ну директор выломится или кто со стороны. Своих-то я больше никого не боюсь, с Лебедевым мы регулярно бухаем, Анка, вообще, не в счет, остальные же мне до лампочки, так что все пока тихо-мирно.
– Вот у тебя, Витя, как на семейном фронте, все нормально?.. Ну и дай бог. А у меня, как на фронте, противостояние, крыса моя не варит мне вообще и, больше того, спать поврозь стали, не подпускает, бойкот.
– Может, другого завела?
– Вряд ли, с её-то мордой овечьей. В другом причина, по ее наущению, старшая дочка, второклассница, ведет специальный дневник, где по датам расписано мое состояние. Предположим – двадцатое, папка пришел сильно выпивши, тогда-то – немножечко, а тогда дяди под руки привели, ну и все в таком роде. В прошлом месяце кажет супруга мне эту статистику, получается, что из тридцати дней совершенно трезвый я был три дня. Они, крысы, оказывается, к опьянению причисляют даже то, что я пива пару бокальчиков пропущу, запах есть и все – пьяный, строже чем в ГАИ.