Поступив на службу, Джеймс со временем привык к непрерывному потоку сообщений о преступлениях. Он неоднократно вмешивался в разгорающиеся опасные споры между жителями Линтона и переселенцами, нередко рискуя собственным здоровьем, а в удачные дни успевал на места происшествий до напрасных драк и возможного кровопролития. Обычной идентификации личности через полицейские электронные очки и детальных расспросов хватало, чтобы горожане опомнились и почувствовали над собой незримую руку закона.
Пока Джеймс следил за порядком в выделенном секторе, он невольно печалился заметным переменам. Дети стали редко играть на улицах, горожане не любили гулять в общественных местах, а праздничные прогулки превращались в столкновения. Наступившей хмурой осенью настроение людей становилось таким же пасмурным, и никто не замечал ярких красок садов и общественных парков, за которыми старательно ухаживали городские службы.
Проезжая мимо одного из парков, освещенных огнями вечерних фонарей, Джеймс увидел небольшую группу подростков, при виде полицейской машины вдруг разбежавшихся в разные стороны. С хмурым видом припарковавшись у обочины, Джеймс быстро вышел из машины и увидел, что у входа в парк лежал избитый темнокожий мальчишка не старше десяти лет. Дети постарше разбили ему губу и рассекли бровь. Попытавшись было помочь мальчику встать, Джеймс удивленно убрал руку, когда ребенок резко отпрянул от него в сторону и прижался к ограде парка. В его потертой старой одежде виднелись дырки, грязь давно превратила белые кроссовки в жалкое подобие обуви, но больше всего Джеймса задел взрослый взгляд карих глаз. Мальчику было больно, но он не плакал и, несмотря на свое состояние, не собирался так просто доверять незнакомцу, пускай тот и был в полицейской форме. Проверка личности через сканер очков могла еще больше напугать пострадавшего мальчика, и Джеймс решил пойти другим путем, присев перед ним на корточки.
– А ты молодец, что вытерпел их удары, – произнес уверенно Джеймс, – достанься так кому-то из них, наверняка бы разрыдались в три ручья.
Мальчик еще тяжело дышал, но, казалось, успокоился, а в карих глазах мелькнула задорная искра. Заметив перемены в настроении ребенка, Джеймс коротко улыбнулся и вновь протянул мальчику руку, чтобы помочь ему встать.