В пурпурных одеждах зари
Кружились белые снежинки…
Вы мне не снились…
Мне не снились!
А я молил вас…
Так молил!
Быть может вы меня забыли;
Быть может, где-то заблудились.
Моя кровать, – мой саван смерти!
И холод всех пустых могил.
Вы не пришли в мой сон озябший.
Наверно просто… мне не спалось!
А может молчаливо умер,
Я в этот раз…
Я в этот раз!
И в сердце кроме злой зимы
Огня почти что не осталось.
Лишь тени светлого рассвета,
И сотни фраз.
Ах, это горько…
Это горько!
Разлука, – вечная разлука;
Уж сколько прожито мгновений…
Уж сколько ран нашел свой нож.
А сердце все еще болит, —
В нем жизнь, и смерти не осталось
Какая мука. Мука? Мука!
И тела дрожь… и тела дрожь.
Такой желанный рассвет.
Я заплакал бы, только нечем.
Мое сердце от счастья бьется,
Ваших глаз плененное светом,
Дрожь не может никак унять.
И на миг задержавшись краткий, —
Эта ночь… перед новым рассветом.
Кто придет за мной в темный холод,
Чтобы нежно меня обнять?
Может, мне ничего не нужно
От бессмысленной грешной жизни;
Может смерть, будет избавлением
От попыток вечно страдать?
Никому не отдам эту муку, —
Верить; знать, что все бесполезно;
И в ночном полумраке страсти
Вновь и вновь невозможность желать.
Для кого-то вы просто счастье!
Для меня, – мечта вас увидеть…
Прошептать ваше сладкое имя,
Ощутить его вкус и цвет.
Я во мраке бездонной ночи
Остаюсь, как узник надежды,
Понимая, – не видеть больше
Мне, такой желанный рассвет!