И всё-таки кое-какую ценную информацию отец в процессе общения с англичанином почерпнул. В частности, тот сообщил, что на Британских островах прислугу называют только по фамилии, никогда по имени – это считается дурным тоном. Только по фамилии.
– Я понял, зачем они это делают, – объявил отец после того, как гость покинул наши пределы. – Увольнять легче. Трудно уволить парня, которого ещё вчера называл Юра, или даже Юрок. А так, – Коновалов, с сегодняшнего дня ты свободен. Надо и у нас такие порядки завести.
Когда мы шли с Кириллом от ворот, к нам подошёл тот самый Коновалов – начальник службы охраны и сообщил, что тренер по теннису уже приехал и дожидается меня на корте.
К прислуге тренер по теннису приравнен не был, поэтому называть этого подтянутого седовласого восьмидесятилетнего джентльмена следовало по имени, отчеству – Ахмет Хайруллович. Тем более, что он – татарин по национальности возглавлял в советское время, имея дипломатическое прикрытие, шпионскую сеть в Турции, и коротал время между раутами на лучших теннисных кортах средиземноморского побережья бывшей Османской империи.
– Мехраба! – приветствовал он меня.
– Это «здравствуй» по-турецки, – шепнул я Кириллу и ответил: – Мехраба!
– Твой друг? – Ахмет Хайруллович окинул Кирилла лучистым взглядом профессионального разведчика.
– Да, – сказал я.
– Тоже теннисист?
– Нет, – сказал Кирилл.
– Но, наверняка, сочувствующий?
– Сочувствующий.
– Ну раз так, – тренер показал в улыбке слишком белые и слишком ровные для его возраста зубы. – Займёмся сегодня ударами по гантели.
Я знал, – он ненавидит это упражнение также как и я. Только я по причине нудности – в лом было тупо бить по головке гантели как по мячу, опираясь на правую ногу и следя за тем, чтобы бьющая рука была немного отведена и повёрнута внутрь в плечевом суставе, несколько согнута в локтевом суставе и приведена в лучезапястном. А он по причине старческой немощи – в лом было стоять, то опуская гантель до уровня коленей игрока, то поднимая до уровня пояса, то ещё выше – до плеча. Следя за тем, чтобы головка располагалась от носка опорной ноги обучаемого на расстоянии двадцати сантиметров.
Передоверив ненавистный снаряд не посмевшему от него отказаться Кириллу, Ахмет Хайруллович позволил себе сорокаминутный отдых. Удобно – нога на ногу – расположился в плетёном кресле и лишь покрикивал: