Чёртова погрешность в расчётах, проклятое любопытство! Он думал, что справится, попав в это«путешествие» и засидевшись в Иамма, он просто разомнёт ноги. Он так и не понял, как оказался у дверей этой дикой бестии…
Нарада поглотила его полностью, заняв всё его пространство… пока это удавалось более-менее держать в руках… в чьих, вот вопрос?… Но он намеренно ждал, то ли когда она сама придёт в себя, то ли окончательно поглотит его со всем грузом своих же отражений в нём… Воткнувшись в эту пиксельность, в этот хаос собственного бессилия, он пронёс своё усталое тело ещё несколько кварталов и свернул на Северный перекрёсток, оттуда было рукой подать до Маяка. Там, в глубокой пещере, ждал его единственный верный друг, которого не удалось отпугнуть желанием спрятаться в ракушку чёрствости и усталого одиночества, унося в самую глубину сокровенное. Рудра не пошёл в пещеру, он заглянул в свой внушительных размеров дом-маяк, такой аккуратный снаружи, но необыкновенно вместительный внутри.
– Я ждала тебя ещё вчера, – Астея сидела спиной к входной двери и смотрела сквозь стеклянную стену в бесконечность океана.
– Ты же знаешь, такие разговоры заводят в тупик, – металлическим голосом бросил Рудра в её безупречно ровную спину…
– Я всегда вовремя и к месту. Собрав несколько бокалов и бутылку вина, повернулся и посмотрел на воду, пытаясь по её цвету определить, который теперь час… так и не вспомнив, спустя секунду, каков океан… какого оттенка… дикий или спокойный… совсем, как она… Спустился по винтовой лестнице к потайному ходу…
Астея знала, что чем глубже он спускается, тем невыносимее её одиночество и беспокойство. Ей хотелось, как раньше, когда она просто была рядом, без надежды, заметит ли он её тоску, выскакивающую каждый раз к его ногам. Время беззаботной дружбы, простых отношений, без забивания друг друга в угол своими претензиями о том, что тот, кто рядом, не захотел стать иллюзией – марой… другому. Сейчас она совладала, как, впрочем и всегда, с порывом догнать, обнять, прижаться к нему, потребовать объяснений, любви! Всего того, что жило в ней самой, но не было разделено, потому искало возможность зацепиться хоть за кого-нибудь, за нечто… принявшее его облик… Отчаяние, переходящее в «давай попробуем, может, получится»…
Он дошёл до самого тёмного в этом бесконечно длинном, закрученном пути, проходящем в таких же тёмных и запутанных мыслях… Волшебник ждал своего подмастерья, которым Рудра перестал быть уже несколько столетий назад. Но всегда почитал учителя, принося ему вести своих прозрений. Лурро был стар, три маяка сменили друг друга на этом утёсе, ни один не стоял дольше трёхсот лет. Войны приходили в одно и то же время и, к сожалению, место, дробя не только жизни, но и камни. Размалывая в пыль всё понимание, нелепостью идей способные разрушать как трогательно тонкое, так и вечное…