Здравствуйте, Илья Петрович
Пишу вам в смятении чувств и в страхе душа моя трепещет. Со мной случилась пренеприятнейшая оказия, ибо все произошедшее и предчувствие, что ещё худшее может совершиться, держит меня, как в тисках неизбежности.
Так вот, я пребывала в самом наилучшем настроении, отдыхая в кресле, под пушистыми ветвями яблони, которые окружали, и словно защищая меня от чего-то: скверного и нежелательного. Легкий ветерок играл моими кудряшками, перебирал и укладывал в тот порядок, какой ему больше нравился. Сначала я боролась с ним, но игрун был непобедим и, в конце концов, я смирилась. Рядом на столе, в клетке соловушка заливался, развлекал меня, головку на бочок, хитрые глазки на меня так и направлял. В ногах собаки прилегли, они теперь неотступно за мной следуют, вот и сейчас рядом расположились. И вдруг безмятежность исчезла.
Собаки взволновались, вскочили и молча, уставились в сторону палисадника, в тишине голоса слышались, спорили кто-то, приглушенно так, тайно переговаривались.
Решила я услышать, не хорошо чужие беседы подслушивать, но искушение было слишком велико, чтобы отказаться от этого действа, и не зря поверьте, граф.
Пройдя через сад, спряталась я за кустами роз, росших вдоль палисадника, услышала, что спорили мужчина и женщина. Безладица между ними.
Мне показалось, что я слышала раньше эти голоса, и, превозмогая боязнь быть увиденной, выглянула, и каково же мое изумление было, я узнала говорящих – это известные вам люди Татьяна Сергеевна и поручик.
Узнала я тайну страшную, как для меня, так и для вас, Илья Петрович, в сговоре были наши знакомые. Была у них цель симпатию, возникшую между нами разрушить, разлучить пытались.
Слышала, как Татьяна Сергеевна вскрикнула громко, но поручик зашипел на неё словно змея:
– Что расшумелась? Услышат…
Она ему в ответ и говорит:
– Оставь княжну в покое, договор расторгнут!…
А поручик:
– Может, и расторгнут, но не для меня!…
(Простите, дальше не расслышала).
Татьяна Сергеевна ему опять, в голосе гнев слышится:
– Не отступитесь, графу расскажу…
Поручик схватил Татьяну Сергеевну, к себе привлек, да так грубо, что та вскрикнула, а он не обращая внимания, глядя в её испуганные глаза, и прошипел:
– Расскажете? Только осмельтесь! Убью!