– Скоро жизнь станет еще труднее, дервишей прибавиться, меньше милостыни вам станут давать. Говорят, что Сутой увеличит подати, удвоит их.
Плохие вести всегда опережают все остальное, мчатся, вселяя в души людей смятение, сожаление и даже страх.
Слова слуги упали в плодотворную почву, слухи быстро распространялись, набирали силу, а осенью, к нему приехал хан соседнего стойбища Али. За обильным угощением и чашкой кумыса шел разговор о пастбищах, нагуле скота и других хозяйственных делах. Собеседники старательно обходили слово «подати» (ясак, налог). Кончак выжидал, не спешил открываться, к тому же он не исключал того, что гость подослан Сутоем. Хан Али тоже оберегал свою жизнь, что принуждало его ждать ошибки собеседника, но тот упорно избегал опасной темы.
Кончак мысленно успокаивал себя:
– Не может, Али уехать с пустыми руками, не в гости же он приехал, за ним кто-то есть.
Его размышления вскоре подтвердились. Али задал вопрос, который не содержал ничего кроме любопытства:
– Хан Кончак, твой слуга говорил дервишам, что Сутой увеличивает подати вдвое.
Ответ не приблизил их к цели, а наоборот, отдалил:
– Этого я точно сказать не могу. По своим делам, я посылал к Сутою человека, который там слышал, как, слуги Сутоя, хвалились, что они будут получать от хана больше продуктов, кож. Они также хвалились, что их хан еще больше возвысится.
– Слуги говорят о том, что хотят. Им так легче живется, – усмехнулся Али.
– Может это и так, но слухи ширятся, их становиться все больше, – Кончак пригубил кумыс, из-под ресниц следил за собеседником, – а если правда, что делать будешь?
– Если слухи правдивы, то мой род вымрет от голода.
– Не прибедняйся, у тебя тучные стада и табуны.
– Так, что отдать их Сутою? – не выдержав напряжения, с большой долей жадной злости ответил Али.
– Не хочешь отдавать, поезжай к нему узнай все, затем нам расскажешь, – насмешливо посоветовал Кончак
– Правду он не скажет, ему проще умертвить меня, забот меньше, такое, до поры открывать нельзя….
– Нам остается ждать, пусть он сначала увеличит подати, а потом прикинем, что к чему, – равнодушно изрек Кончак.
– Хочу поговорить с твоим слугой, пусть он расскажет мне о том, как был на стойбище Сутоя, что слышал и видел.
– Его уже нет с нами, Аллах призвал к себе. Лошадь испугалась волков, понесла, споткнулась. Хороший был слуга и лошадь тоже.