За боевыми частями фашистов в Киев вошли колонны военнопленных в сопровождении немецких офицеров и полицейских-бендеровцев. Один из раненных бойцов упал на землю прямо возле дома семьи Сидько. И по приказу немецкого офицера «бендеровец» застрелил его из автомата. Немцы не хотели пачкать руки «грязной» работой и привлекали для этих целей местное население из числа жителей Западной Украины в составе полиции и жандармерии. В каждом доме работали дворники, которые знали всю подноготную о жителях и их окружении. Это обстоятельство с успехом использовалось ещё советскими органами. Дворники были негласными осведомителями властей. И новая власть произвела мобилизацию этой категории населения для своих целей. За каждого еврея, коммуниста, комсомольца, советского военнослужащего, полагалось вознаграждение, было развешено около 2000 приказов и распоряжений на украинском, немецком и русском языках в тоне безукоризненного исполнения под угрозой расстрела. Приказами комендатуры население было обязано сдать излишки продовольствия, оружие, военное снаряжение, боеприпасы и радиоприёмники. Все награбленные вещи должны были быть возвращены на место.
Город представлял собой неприглядное зрелище. Повсюду виднелись разбитые витрины магазинов, земля была усыпана бумагой, навозом и битым стеклом. И как нельзя остро, стояла проблема с питьевой водой. В мирные времена народ пользовался чистой питьевой водопроводной водой. А теперь система водоснабжения не работала. И люди брали воду, где придётся – из ручья Бабьего Яра, Днепра. Черпали воду вёдрами, стаканами, кружками, банками. Подставляли тазики и бочки под водосточные трубы с дождевой водой. Грабёж, как со стороны немцев, так и со стороны местного населения, стал обычным явлением. То тут, то там, встречались красные немецкие флаги со свастиками и жёлто-голубые флаги украинских националистов. Жители были мобилизованы немцами на разборку баррикад. Под немецкие учреждения были использованы пустующие учреждения и магазины Крещатика. Немецкий штаб расположился в гостинице «Континенталь». Комендатура заняла магазин «Детский мир». А Дом врача в одночасье стал Домом немецких офицеров. Ожил Бессарабский рынок, на котором стали появляться торговцы с варёной картошкой и пирогами, блинами и махоркой.