– Помолчи, Васек, не гони пургу по-пустому. Мы разве с вами знакомы? – он откинулся на стуле.
– Ну, как же! Вы Женя Анфилофьев, учились в 28 школе, четыре года назад?
– Точно, я. Только не четыре, а уже почти как пять лет назад. А вы, наверное, тоже учились в этой школе? И как я понимаю, мы даже встречались когда-то? Дайте – ка, я припомню…. Так – Катерина, точно, Катька Трофимова!
– Нет, я Лена Звягинцева. Ну, вспоминайте, Лена, мы с вами еще танцевали на осеннем балу…
– Лена, Лена…. Нет, не помню. Малышеву – помню, а вот вас – нет.
– Да, что же вы! Меня никто и никогда не приглашал на танец, и только вы пригласили… Лена я, меня ещё все «Страшилой» дразнили.
– Точно! Вспомнил! Было такое, Катька, достала: говорит, не буду с тобой танцевать, ты мне всего два раза позвонил, тут я думаю – вот я тебе устрою! Взял и пригласил самую …, ну вообщем тебя пригласил. Потом еще и провожать пошел, а ты такой умной оказалась! Постой, ты как я помню, совсем не такая была, не такая я хотел сказать красивая.
– Да, была точно страшилой, но это все в прошлом, теперь я вот такая…
– Теперь тебя хоть на обложку журнала мод, но как это так? – Женька попытался привстать со стула и нелепо плюхнулся обратно.
«Пьяный он что ли?» – подумала Лена.
– Прости, не пригласил тебя присесть с нами, моя оплошность, такая красавица подошла к нашему столику, растерялся, Васек, стул освободил, быстренько!
Васек, проворно соскочил со стула, демонстративно протер его ладонью и с полупоклоном, жестом предложил девушке сесть.
– А не лучше вам, Евгений пройти за наш столик, я хочу познакомить вас с очень близкими мне людьми.
– Один из них твой муж? – кивнул Женька в сторону столика, за которым сидели хирурги.
– Нет, и даже не жених, но это очень дорогие мне люди, идем, я там тебе все объясню – снова позвала Лена.
– Да чего ты Жека, ломаешься, иди, приличные люди зовут, небось, не так как мы рвань, пивком пробавляемся, глядишь, и коньячка нальют! – поддакнул Васек.
– Ладно, идем, познакомимся с дорогими тебе людьми – согласился Евгений.
Он неловко, боком, одной рукой оперся о стол, другой схватился за подоконник, с трудом поднялся.
«Точно, пьяный!» – с небольшим негодованием подумала Лена.
Но в ту же минуту её стало стыдно за свои мысли. Женька, нашарил стоявшую у окна простую палку с отполированным до блеска наконечником, скорее всего вырезанным из корня и, приволакивая правую ногу, вышел из-за стола.