– Вы из одного театра?
– Да, но меня только что, точнее, месяц назад, в труппу взяли, – сказал Знаур.
– А в театре что играете?
– Чехова. Как его? «Вишневый сад».
– А еще что?
– Пьесу Островского играл как-то, – сказал Алан.
– Понятно, – сказал Юра.
– А ты что делаешь? – спросил Юрия Знаур.
– В литературном институте учусь.
– Ну и как?
– Нормально, в общем.
– А потом что будешь делать?
– Пока не знаю. Доучиться бы. А там… Вот, может, в кино покатит, – ответил Юрий.
Они помолчали немного.
Потом Знаур сказал Алану:
– Слушай, какую историю тебе расскажу. В прошлую пятницу поехал я к своему брату. Он однушку снимает на Водном стадионе. Ну, выпили, закусили там. Все по-человечески. Девочки пришли. Хорошие такие. Только им домой надо было. Пошли их провожать. Вышли на Ленинградку, значит. Я, само собой, машину ловить стал. Неудобно девчат на метро отправлять. Тут подъезжает такой на девятке. Армяшка. Машина вся прогнившая. Ладно, я дверь открываю. Спрашиваю: «До Печатников поедешь?» Он мне: «А сколько заплатишь?». Я ему: «Двести рублей», – говорю. А он мне тут и говорит: «Какое двести рублей? Ты их в жопу себе засунь, жмот! Закрывай дверь!». И уехать хочет. Ты понимаешь? Он оскорбил меня! Я ему говорю тогда: «Ах ты, гад! Это я тебе сейчас в жопу кой-что засуну! Выходи из машины!» Тут он прут железный достает и за мной. Я – бежать. Один раз он мне попал по руке вскользь, вот тут прошло, – и Знаур показал еще не зажившую ссадину. – Но тут брат мой сзади к нему подбежал – а брат мой здоровяк, ты его знаешь, – заломил ему руку и прут отобрал. Прут мой брат в кусты выбросил, он ему не к чему, он и без прута любого заломает. Армяшка от брата моего побежал, брат – за ним. Они вокруг машины армяшкиной бегают, и мой брат ему пендалей дает, по жопе по его жирной. Во смеху-то было! – и Знаур залился смехом.
Алан тоже улыбнулся.
Потом Алан обратился к Знауру:
– Ты с ней говорил сегодня?
– Говорил, – мрачно ответил его друг.
– Ну и как?
– Сказала, что завтра заплатит.
– Как так – завтра? Договаривались, что каждый день рассчитываться будут, а мы уже четвертый день без денег сидим. Мне домой не на что ехать.
– Иди и сам с ней говори, – отрезал Знаур.
– И пойду, и пойду, и скажу ей, что за дела такие, вообще? – возбужденно забормотал Алан.
Тут вдалеке крикнули: «К съемке приготовиться»!