Николай открыл глаза. Он проспал несколько минут, положив ноги на свой рабочий стол. После обеда его всегда клонило ко сну. Зазвонил телефон. Он снял трубку.
– Ааа! Сколько лет, сколько зим!
…
– Все хорошо. Как у тебя?
…
– Да, работаю.
…
– Ну, видишь ли, надо же на что-то покупать сыр, колбасу.
…
– Да, да. И бензин. И новую машину, и дом тоже. Образование детям, и все, знаешь, такое.
…
– В субботу? Пожалуй. С удовольствием навестим вас. Но на всякий случай я спрошу у Наташи, нет ли у нее каких планов. Перезвоню.
…
– Пока.
Николай, ощутив прилив скуки, зевнул и положил трубку.
Наконец Барс увидел барана. Он был метрах в трехстах от него. Они были одни во всей снежной пустыне. Он и баран. Предыдущая охота большой кошки была неудачной. Еще одна неудачная охота, и голод станет нестерпимым. За голодом придет слабость, за слабостью идет смерть. Продолжение жизни Барса было перед ним. Барс пополз по направлению к барану на брюхе.
– Николай Петрович, какое решение мы примем? – задал вопрос один из членов рабочей группы.
Николай вздрогнул. Он не был готов к вопросу. Ему показалось, что минуту назад он спал.
«Возможно ли это?» – думал он сейчас. Николай посмотрел на своих коллег, сидящих за столом. У них был обычный деловитый вид.
«Если бы я спал, – заключил Николай, – у них не были бы такие будничные выражения лиц».
– Так какое решение мы примем? – повторно заданный вопрос окончательно вернул Николая к действительности. Но действительность была такова, что решение, несмотря на всю его очевидность и срочность, нужно было предварительно согласовать с высшими инстанциями. Николай поморщился.
«Какого же черта! Немедленно избавляться от этих активов!» – думал он.
– Я думаю, мы хорошо проработали этот вопрос, оставьте мне все документы, я должен подумать, – услышал Николай собственный голос.
Николай ужинал в ресторане со своим другом. Друга звали Андрей. Вместе с Андреем в поисках приключений они объездили полмира. Они спускались на лыжах в Белой долине Монблана; едва не отправились на тот свет, попав в бочку во время сплава по коварной Алтайской реке Катунь; созерцали суровые лица истуканов на острове Пасхи; прожили полгода в аскетических стенах непальского монастыря «Капай».
– Так ты пойдешь со мной на Килиманджаро? – спрашивал друг.
– Андрей, говорят, там мухи цеце могут покусать.