– Это я виновата, – вырвалось
признание. Разузнавательница… – Точнее, не я одна. Тот психопат из
реанимации… Все закончилось благополучно, в общем-то, и… Извините,
что солгала вам в прошлый раз.
– Бросьте, – Роман уже не так сердито
сдвинул брови. – Что вы могли тогда сказать? Что ваша братия умеет
силой мысли вытворять то, что доказать невозможно? Я бы вам в
лучшем случае доктора вызвал, в худшем – назначил экспертизу на
вменяемость.
Спорить было не с чем, да и не
хотелось. Как и думать о своей вменяемости…
– Надеюсь, все разрешится, –
пробормотала я.
– Обязательно, – сообщил он
официальным тоном. – Идет проверка, каким образом ваш псих из
реанимации умудрился накачать столько народа.
– Как он вообще попал сюда?
– Совершенно легально. Еще из родного
города записался на прием к известному врачу этой клиники. Денег
перевел прилично, возможно, все что были. Тот заинтересовался –
пациент буквально на днях в себя пришел после затяжной болезни,
которую никто не мог классифицировать. Ждали его вчера вечером на
обследование, да того по пути в поезде срубило. Он
предусмотрительно записку оставил проводнику с контактами своего
лечащего врача. Туда с вокзала и доставили – прямиком в реанимацию
клиники.
Сволочь! Расчетливая маньячная
сволочь! Привезли его к Соне под бок, ближе некуда. Знал, куда
Совет ее отправит. Мы могли к ней и не успеть. Наверняка у Криса
было два плана – либо убить Соню, лишив Тео прочной связи с
реальным миром, либо взяться сразу за него. И ведь второе
получилось, в каком-то смысле. Я выдохнула, пытаясь унять гнев
вперемешку с горячей, остро пульсирующей тревогой. Сосчитала до
трех, осторожно выпрямила спину. Роман наблюдал за мной неотрывно,
но думал, кажется, о чем-то своем. Вид у него был усталый и
мрачный.
– Спасибо, что уделили время. – Я
поднялась со стула, чувствуя себя ужасно неловко. Мало ему работы и
Совета, еще и я влезла. – А… как у Киры дела?
– Это вы мне скажите, – произнес он с
усмешкой, – думаю, вы ее видите чаще.
Почему я никогда не угадываю с
вопросами?! Давно пора усвоить – лучшее, что я могу сделать, это
проглотить язык!
– Точно, – спохватилась я, – у нее
работы много в новом психологическом центре.
– Много, – согласился он. По кабинету
расползлось тоскливо-безысходное марево, направленный на меня
взгляд отчего-то переместился на окно. – Но она любит…
работу.