Но прошло слишком мало времени после смерти Чингис-хана, чтобы его потомки, родичи и сановники успели утратить пиетет к нему и пренебречь его последней волей, поэтому курултай состоялся, и воля основателя империи не была нарушена: Угедэй стал его преемником.[8] Тем не менее претензии Тулуя на верховную власть не прошли для него бесследно: брат-хан до конца жизни так и не доверял ему полностью. Ближайшим соратником и фактическим соправителем Угедэя на протяжении всего его правления являлся не Тулуй, а старший брат Чагатай, в отличие от младшего свято соблюдавший волю отца и никогда не претендовавший на главенство в империи.[9] Во время войны против империи Цзинь в Северном Китае Тулуй поначалу возглавлял боевые действия против чжурчженей, однако вскоре Угедэй, несмотря на явные военные успехи младшего брата, сначала отозвал его ко двору, поручив верховное командование полководцу Субэдэй-багатуру, а затем и вообще лично возглавил войска [Бичурин, 2005, с. 113; Рашид ад-Дин, 1960, с. 21; Храпачевский, 2009, с. 164–165, 229]. Когда же Тулуй умер, Угедэй отказывался признавать заслуги брата: после завоевания Китая он даже не намеревался выделить потомкам Тулуя владения на вновь присоединенных территориях и пошел на это только после многократных увещеваний Сорхактани, вдовы брата [Мэн, 2008, с. 33; Россаби, 2009, с. 37–38].
В монгольской имперской и постимперской историографии, однако, Тулуй представлен как воплощение всех добродетелей, активный помощник сначала своего отца Чингис-хана, а затем – и брата Угедэя. Сначала он содействовал отцу и брату в их завоеваниях в Средней Азии и Китае, проявив себя умелым полководцем, а затем – и любящим братом, пожертвовавшим своей жизнью, чтобы спасти брата-хана. Согласно монгольским летописям, а также и сообщению персидского историка Рашид ад-Дина, создававшего свой «Сборник летописей» при дворе персидских ильханов – прямых потомков Тулуя, во время похода Угедэя в Китай местные духи наслали на Угедэя страшную болезнь, у него отнялся язык и он вообще был близок к смерти. Шаманы заявили, что спасти хана сможет только одно – если за него пожертвует жизнью его родственник, и Тулуй, выпив заговоренную воду, скончался, а Угедэй поправился [Палладий, 1866, с. 153–154; Козин, 1941, с. 192–193] (ср.: [Рашид ад-Дин, 1960, с. 22–24, 107–110]; см. также: [Почекаев, Почекаева, 2012, с. 60–61]).