Сергей Дягилев. «Русские сезоны» навсегда - страница 36

Было решено, что Сергей какое-то время поживет у Философовых. Он провел целый год в их доме на престижной Галерной улице, где они жили в одной комнате с двоюродным братом и, как он писал мачехе, «крепко подружились»^>23.

Почти год спустя, то есть летом 1891 года, он в последний раз в своей жизни приедет в Пермь. На борту парохода «Михаил», который направлялся в Казань, он читал «Короли в изгнании» Альфонса Доде и находил в этой книге параллели со своей собственной жизнью: «Мы ведь тоже своего рода Les rois en exil[45]»^>24.

За свое положение в высших слоях петербургского общества Дягилеву пришлось бороться. В «Великосветском ежегоднике» значилось примерно 7500 дворянских фамилий, среди которых были и Дягилевы. Банкротства известных лиц ни для кого не оставались тайной, и нетрудно предположить, что все знали о ситуации в семье. Дягилев стремился удерживать позиции с помощью Философовых, пытаясь как можно скорее войти в права наследства матери.

Похоже, осенью 1891 года ему это удалось. Дягилев снял для себя пятикомнатную квартиру на Галерной улице, в доме номер 28^>1. Его братья Валентин и Юрий служили в столице в разных полках и жили в свободное от службы время у старшего брата. Также старая няня, для которой после разорения места в семье уже не оставалось, переехала из Перми в Санкт-Петербург и поселилась у Дягилева. Имея неопределенный доход в виде материнского наследства, он должен был теперь содержать четырех человек и отвечать за воспитание братьев. Младшему, Юрию, когда он переехал к брату Сергею, исполнилось всего тринадцать. Чтобы несколько сократить расходы, Дягилев пригласил сокурсника Мишу Андреева переехать жить к ним. Неопределенность финансового положения Сергея была связана, видимо, не только с тем, что непросто было оформить на себя на выгодных условиях разные статьи наследства. С Евреиновыми, родственниками родной матери, он ладил неважно, при этом ряд финансовых вопросов должен был решать с ними.[46]

Дягилев – студент университета

Мачехе, переживавшей из-за того, что ей пришлось рано предоставить самостоятельность своим юным сыновьям, он регулярно сообщает в письмах об их жизни и успехах. Он всегда находит нужные слова, чтобы ее успокоить, но иногда пишет, не скрывая, о своих денежных затруднениях. Младшие братья тоже пишут матери, которую они ласково зовут Лепус.