Все произошло просто и даже скучно.
Капиталина (Капа) Семеновна была фельдшером-акушеркой, как и
прежняя моя мать работала в процедурном кабинете районной больницы.
Отец служил в воинской части командиром автороты – майор Николай
Иванович Михайлов. Пришли они вместе, так отец частенько заезжал за
ней под конец рабочего дня, но не всегда. Мать любила прогуляться
сама, особенно в теплые летние вечера. Попутно заходила в магазины.
Об этом мне поведала Жека, пока мы пили с ней чай и я задала самый
нужный мне вопрос:
- Не будут ли сердиться родичи на мое вчерашнее выступление?
Тут она и начала своё бла-бла. Оказывается, что раскрутить её
ничего не стоит. Она вся в разговорах и не обращает внимание даже
на наводящие вопросы.
Так я, ненароком, подвела её к описанию характеров наших
родителей, и она под шумок, как говорится, рассказала, что отец
больше молчит и мало связывается с громогласной матерью, и это так
похоже на моих прежних родителей, а также у них полно знакомых и
друзей, что у нас есть машина и гараж, и что отец меня научил ею
пользоваться. Теперь я должна сдать на права.
- А меня только-только учит, - хмыкала она. – Но я тоже скоро
научусь и буду не хуже тебя водить. Вот!
И она показала мне язык.
А вот про вождение – это уже полный провал! Тем более что я не
водила машину уже лет сорок. И что из меня получится, если случится
сдавать? Я же ни бум-бум! Хорошо, что машина «Москвич 408» с
переключателем скоростей на руле. Был такой вариант, как сейчас
помню. И я когда-то училась водить именно такую же машину и водила
неплохо. Там такой же отец также меня учил и говорил, что у меня
хорошая реакция и твердая рука.
Они вошли вместе. Я сидела в комнате ни жива, ни мертва. Сейчас
должно состояться мое первое знакомство с родственниками. Прошло
достаточно времени, прежде я услышала голос Капиталины:
- Ты есть будешь? – заглянула она в мою комнату.
Я уставилась на неё и, сглотнув, кивнула.
- Тогда пошли, – сказала она и прикрыла дверь.
Я поморгала, вздохнула и вышла.
Ужинали на кухне. Сидели почти впритирку: отец на торце у окна,
как и прежде сидел в моем прошлом, рядом мать, сестра и я на другом
конце напротив. Кстати, мы никогда не ужинали вместе. Там, в моем
мире. Здесь же это был ритуал, как я поняла. Все собирались за
столом и делились новостями. Я молчала, и меня не тревожили, только
отец внимательно посмотрел и хмыкнул, мол, понятно мое молчание.
Это по поводу вчерашнего вечера или ночи. Ели жареную картошку с
биточками, купленными вероятно по ходу в кулинарии, и салатом из
помидоров и огурцов с луком. Пили чай с печеньем и вареньем. Отец
встал первым, прихватив с собою большую кружку. Он уже присел на
свое место в зале на диване, где включил телевизор, и поставил
рядом пепельницу и папиросы.