Встала посередине. Тишина.
- Нет никого, что ли? – прошептала я и заглянула с осторожностью
в родительскую спальню. Там тоже никого не было. В кухне также.
Прошла в коридорчик и в ванную: титан, ванна, унитаз, стиральная
машина. Кажется "Рига-55". Купили по записи, как счас помню. Стоила
почти материнскую зарплату, рублей семьдесят. Хотя сейчас купить
новую тоже надо постараться не есть пару месяцев или идти в кабалу
банка.
- Никого! – радостно перевела дух. – Надо посмотреть и
успокоиться.
Повернула голову и уставилась в небольшое зеркало, повешенное
отцом специально для бритья. На меня смотрела.... я, в молодости!
Ахнула и обомлела! Потом едва пришла себя. Зажмурилась и уже более
серьезно и пристально начала рассматривать:
- Точно, лет восемнадцать! Правда немного отличалась. В деталях.
Волосы и другой волосяной покров чуть темней, скорее каштан и гуще.
Так когда-то мне и хотелось и глаза не серые, а светло-карие, даже
скорее медовые, что ли. Мне понравилось мое отражение, и даже ему
подмигнула.
Налюбовавшись, прошла на кухню и увидела часы на стене. Ходики.
Было на них двенадцать. Тут выскочила, как по заказу птица и
прокуковала двенадцать раз. Я сначала испугалась, а потом вспомнила
и улыбнулась:
- Я - дома!
Тут же висел календарь, как тогда говорили «численник».
Пригляделась.
- Двадцать девятое июня тысяча девятьсот шестьдесят пятый год, –
ахнула я и рухнула на стул. – То-то у меня нехороший привкус во рту
и голова слегка шалит. Вчера же был выпускной вечер, и я вся из
себя красивая долго гуляла с одноклассником, встречая рассвет у
речки. Там мы пили с ним шампанское из початой бутылки и
целовались. Просто так. Скорее расставаясь, чем любовные утехи,
потому что были друзьями, школьной бандой, особенными девочками и
мальчиками, закрытой для всех остальных, как масонское ложе. Только
свои, проверенные. Вместе встречали все праздники, также слушали
новые западные музыкальные записи, которые вот этот самый парень и
доставал из Питера, как мы называли Ленинград и читали запрещенные
по тем временам поэтов Есенина, Блока и Мандельштама с
Цветаевой.
- Значит, меня вселили в самое начало моего жизненного пути,
которое начинается с окончания школы и моих будущих решений в
дальнейшем? То-то на двери был номер один. А сколько же ещё было
там входов? Значит полно поворотов? И их надо все пройти? Ни фига
себе!