Ворота со скрипом затворились за отъезжающими, и стражники с высоты стены еще долго видели, как вилась пыль за маленьким отрядом, удалявшимся по пыльной дороге.
– Ты посмотри, как баронесса-то в седле держится! Любому рыцарю фору даст. Не баба, а кентавр, – Восхитился один из стражей.
– Да и благоверный наш, если присмотреться, то же знает толк в верховой езде. А ведь с первого взгляда и не скажешь. Поп и поп, – Поддержал его второй, – Нет тут дело не чисто. Точно про него молва идет, что он Сатане душу продал. А это видать за его душой сатанинская девка прискакала.
Всадники скрылись в зелени леса, а на стене еще долго обсуждали: и чернокнижника, и его гостью, и их свиту, и пришли к мнению, что точно они от лукового все посланцы. Ну и хорошо, что он их прибрал к себе. Баба с возу кобыле легче.
Отъехавшим все это было не в диковинку и не в тягость. Пусть чешут языки. Они еще и не такое про себя слышали. Когда за спинами сомкнулись ветки передовых деревьев, отделявших опушку от тенистой дубравы, Малка повернулась к Микулице:
– Слушай побратим, „у их всех в черту, давай коней Угрюмам оставим, а сами к Раймону так перенесемся. Надоело в седле болтаться, да и лень, чес™о говоря. Летать-то не разучился? Или без метлы слабо? – Она опять залилась, так знакомым ему, смехом.
– Давай, – Серьезно ответил он, – Не разучился.
– Эй, братцы, – Подозвала она Угрюмов, – Коней возьмите в повод и скачите в Трансильванию к графу Дракуле. У него пока погостюйте. Я вас найду, коли нужны будете, – Она спрыгнула с коня, передавая повод одному из сопровождавших ее верных и вечных своих телохранителей.
Микулица тоже спешился, отдав поводья своего коня другому брату, и они пошли по высокой траве, затерянной среди дубравы поляны. Малка молчала, проводив взглядом удалявшихся по лесной дороге Угрюмов и „а ходу срывая ромашки и еще какие-то цветки. Руки ее автоматически плели венок. Микулица шел так же молча, сбивая „а ходу ВЫСОКО подросшие стебельки. Они дошли до края поляны, и Малка безошибочным чутьем угадала начало совершенно неприметной тропинки, ведущей дальше в чащу леса. Она раздвинула кусты малинника, и смело ступила „а „ее. Они прошли еще какое-то время, и вышли „а совсем маленькую полянку с капищем посередине, затаившимся под развесистыми ветвями векового дуба: