– Тогда в чем интерес?
– Хочу устроить ударный мозговой штурм по поводу одной загадки.
– Штурм при помощи двух мозгов? Моего и твоего, – уточнил Пилигрим.
– А вот и нет. Компания намечается небольшая, но теплая. Ты, я, отец Владимир и соседка с подружкой и однокурсником.
– С компанией все ясно, – удовлетворился ответом труженик пера, – А в чем загадка?
– Приедешь, узнаешь, – интриговал генерал.
– Не греми ключами от тайны, – поддел его Пилигрим.
– Это штука по твоей части. Тут тебе и история, и мистика, и тайны, и Святые места. Короче. Ты едешь? – и генерал выложил на стол последний козырь, – Машину за тобой присылать?
– Присылай. Умеешь ты уговаривать, старый черт! – рассмеялся Пилигрим.
– Я, во-первых, не старый, – парировал генерал, – а ты, во-вторых, не девушка, чтобы тебя уговаривать. Я предложил. Ты согласился. Полный консенсус мнений при отсутствии насилия над личностью.
– Вот это, ты выдал формулировку! – ахнул криптоисторик, – Жди философ, еду! Машина за ним пришла на следующее утро. Через три часа он уже открывал калитку на дачу к Борисычу, как все называли генерала. По дорожке, очищенной от снега, гость не торопливо пошел к домику, отбежавшему вглубь участка и спрятавшемуся за высокими соснами. Не доходя до крылечка, увидел крепкого мужчину в телогрейке и валенках сноровисто чистящего дорожки от снега, и умело орудующего огромной деревянной лопатой. Мужчина распрямился, утер со лба пот, и Пилигрим узнал в нем давнего своего знакомого, брата Владимира. Брата Владимира Пилигрим и Борисыч знали со времени работы по одному странному делу в Новом Иерусалиме. Человек он был достойный. Эрудированный, честный и искренне верующий. Состоял Владимир в Братстве Креста Господня или как их еще называют по-другому в Ордене Священной стражи Голгофы. Такие современные рыцари крестоносцы. Пилигрим тогда еще узнал подробно, что Братство Креста Господня – Священная Стража Голгофы – организация крестоносцев, «собирающая под своим водительством лиц, намеренных просвещать ищущих знания, делами милосердия и благотворительности утешать страждущих», как было записано в их уставе. Отец Владимир показал себя именно таким. Поэтому они оба были искренне рады встрече. Обнялись, и писатель пошел дальше, обметая снег с ботинок на крыльце дома. Из дверей уже выходил хозяин, расплывшись в улыбке. Это был светский лев на отдыхе. Огромный, седой как лунь, но в полной форме. Он глыбой стоял на верхней ступеньке, в накинутой на плече генеральской овчинной жилетке.