Он слегка налег на упертую в пол ладонь.
– Сильнее, – сказала я. Он нажал сильнее. – Еще сильнее! – снова велела я, стараясь подражать голосу, который был у бабушки, когда она отдавала приказания.
На этот раз он нажал ладонью на пол изо всей силы, выпрямив таким образом локоть; рука находилась прямо по линии плеча. Я схватила его одной рукой за локоть, другой – за плечо и сказала:
– Видите, как все выстраивается, одно над другим, прямо, как стрела, когда вы надавили ладонью вниз, на пол? А теперь я хочу, чтобы вы то же самое проделали седалищем, когда садитесь на пол: нажимайте так, как будто пытаетесь продавить задом пол.
Он так и сделал, и вдруг его голова приподнялась на дюйм-другой, шея грациозно вытянулась вверх, плечи расправились, а самое главное, его больная спина со своей болевой точкой в пояснице выпрямилась от таза кверху.
– Вот так. Точно! Возможно, вам нужно будет проделывать это пару раз, сидя на полу, потому что спина поначалу ленится и норовит по привычке ссутулиться, как только теряешь бдительность.
– А что с ногами? – спросил он.
– С ними все в порядке; пока пусть так и будут – удобно скрещены под вами. Можно даже сидеть на скамейке или на стуле, если ступни будут твердо стоять на полу, а спина, шея и голова – оставаться прямыми. Пока главное – сидеть как можно прямее в наиболее удобном положении, чтобы, пока вы сидите, ум не блуждал и не сосредотачивался на том, что где болит.
– А руки? – наконец задал он последний вопрос.
– Можете сложить их в промежности вместе, правую на левую, ладонями вверх, чтобы большие пальцы слегка соприкасались. Или, если так удобнее, можно просто положить руки на колени, ладонями вверх или вниз, чтобы слегка соприкасались указательные и большие пальцы.
Все это оказывает благотворное воздействие на внутренние ветры, и вы можете во время наших занятий все это и дальше настраивать так, как вам удобно. Но все, что мы сейчас делали, принадлежит сфере чисто физического, мы пока что колотим по трубе снаружи. Последняя и важнейшая часть сидения в молчании – это расположение самих мыслей внутри.
– Знаю! – бодро заявил он. – Нужно сидеть неподвижно и ни о чем не думать!
Я улыбнулась на это заявление, как улыбнулась когда-то Катрин, когда я заявила то же самое. Мне надо было рассказать ему так много, а сколько у нас на это оставалось времени, я не знала. С другой стороны, нам нужно было на чем-то сосредоточиться. Это дилемма, встающая перед всеми учителями.