Темнота казалась мшистой на ощупь, сырой. По предплечьям, прикрытым куртейкой из кожзама, побежали мурашки. Что, если хозяин умер здесь, в этом доме; что, если тело не было обнаружено? Некий мазохистский инстинкт, бог весть откуда взявшийся, заставил Джесс нарисовать в воображении картинку: разлагающийся труп на кровати в спальне на втором этаже. Она быстро прогнала видение. Верх взял здравый смысл. Мертвые безобидны, не то что живые. Покойник не расквасит тебе губу, не присвоит твои деньги, не станет сжимать пальцы на твоей шее, пока перед глазами звездочки не запляшут.
Ужасная усталость вдруг навалилась на Джесс, волны от боли в ноге кругами расходились по всему телу, и без того измотанному, выдохшемуся. Она поплелась в гостиную, села на диван, уронила лицо в ладони, стала переваривать события последнего часа.
Черт! Она вломилась в чужой дом. Необитаемый и запущенный, но все-таки чужой. Это серьезно. Это не пакет чипсов стырить в киоске с единственной целью: чтобы тебя не обзывали побирушкой за то, что ешь бесплатные школьные обеды. Нет, вломиться в чужой дом – это преступление из принципиально иной категории.
Зато Джесс удалось сбежать. Она не вернется в квартиру над «Слоном и ладьей», которую делила с Доджем. Она больше не будет терпеть приступы похоти, которые обуревали Доджа после того, как он целый вечер, накачиваясь пивом, пялился на Джесс, им же и наряженную как шлюха, поющую в пабе. Ни нынче вечером, ни завтра, никогда больше она не будет ублажать Доджа. А первым делом, как только заживет нога, Джесс пойдет в секонд-хенд и купит себе приличную одежду. Приличную и теплую. Такую, которая закрывает тело, а не выставляет его напоказ, точно в витрине магазина сниженных цен – мол, налетай, подешевело.
Вся дрожа, она легла навзничь, ногу закинула на спинку дивана, обложилась подушками, которые пропахли сигаретным дымом. Интересно, где сейчас Додж? Бросил поиски, вернулся в квартиру, сидит и ждет, уверенный, что Джесс рано или поздно сама приползет на брюхе? Потому что она в нем нуждается, как он ей внушал; нуждается в его связях, в его умении договариваться и в его деньгах. Потому что без него она кто? Никто. Провинциалка с северным выговором. Что же до голоса, таким обладают тысячи начинающих певичек. И если бы не он, Додж, этот голос вообще бы никто никогда не услышал.