– Я маленькая леди, – посмотрела тревожно.
– Мне нравятся маленькие леди.
Мы доехали до гостиницы. В номере Нет сразу пошла в душ, а выйдя, закутанная в синее гостиничное полотенце, как-то странно доверчиво прижалась. Я растерялся и погладил сверху мокрые блестящие волосы. Нет подняла лицо:
– У тебя есть жена?
– Подруга, но мы с ней разругались.
– Бэби?
Покачал головой и осторожно развернул полотенце: у маленькой леди были большие для её роста груди с поразительно длинными тёмными сосками. Нет лукаво посмотрела и отобрала полотенце.
– Холодно!
На той израильской подруге я хотел жениться.
На восьмой, праздничный день робкой весны мы встретились, и я подарил ей гордые, как лебеди, готические колюче-красные нежные розы. Она, ахнув, вдохнула аромат, застыла, и я клянусь: неплохое вышло сочетание бледного лица с полузакрытыми на мгновение восторга глазами, пухлых капризных губ и яркого царапающего пламени цветов. Я и сам неожиданно получил подарок: тесно завёрнутый в коричневую бумагу дезодорант в чёрном флаконе. Тоже сочетание: смешно и немного стыдно.
– Этот запах меня возбуждает, – проговорила она, протягивая подарок.
– Понял, – я понял.
– Э-эй! Ты куда пропал?
Нет, сидя на кровати, покачивала руками свои заканчивающиеся морщинистыми дразнящими солдатиками груди и улыбалась.
Действительно, какая разница: розовые соски, тёмные соски, когда реакции одни и те же?
Я разделся, дотронулся до Нет и мгновенно забыл обо всём.
Через час она изумлённо сказала:
– Ну ты даёшь! – и заснула сразу и беззвучно, забыв откинутую руку у меня на подушке.
Я же ворочался, ворочался, наконец не выдержал и включил телевизор: в Бангкоке какой-то человек бил себя палкой по ногам, спине, на одежде всё сильней проступала кровь. Наконец он откинул палку, выхватил нож, воткнул себе в живот, упал, и фотографы приблизились вплотную. Через мгновение сцену повторили плюс крупный план кровяных потёков у лежащего тела.
– Если хочешь, я уйду, если хочешь, я останусь, – сказала Нет на следующий день.
– Останься.
– Ура! Тогда пойдём есть. Я знаю место, где дёшево и вкусно.
Мы вышли, как пара детей, держась за руки: я, в шортах и майке, коренастый лысоватый израильтянин в очках, и смуглая черноволосая девушка в красненькой кофточке и джинсах. Идём себе мимо «Герман-хауз», где умный немец вкусно читает утреннюю газету, мимо «Кабакъ» с пинающим стулья тонкогубым злодеем, по дороге пронеслись, обгоняя друг друга, мотоциклы, мимо пустого «Айриш-паб» – трубач, теперь он спит, сомкнув усталые губы, ночью выдул все звуки и забыл свою беззаботную трубу сверкать горячим жёлтым на солнце и наконец увидели: на горизонте, сам себе тень и тело, тонкий китаец в высоченном поварском колпаке пляшет у жаровни.